Блог  Ksandrina * номинирован на премию "Лучший блог" в категории  "Литературный блог". Считаешь, что блог  Ksandrina * достоин победы? Проголосуй за него! (Поставить свою оценку ты можешь в блоге автора, в специальном блоке номинанта премии, расположенном в левой колонке)

Также ты можешь поддержать  Ksandrina * разместив кнопку участника премии в своем блоге.

Номинировать свой блог.

комментировать

Внутри тебя пахнет смертью. Ты лежишь на земле, где-то посреди поляны в лесу, которая раньше всех освободилась от снега. Ты лежишь под пригревающим солнцем и пытаешься посмотреть на себя изнутри. Ты измучен, ты хочешь понять, что с тобой происходит, но монотонность жизни не дает тебе сосредоточиться. Она заставила твой мозг расплываться, словно подтаивающий снег, и эта талая вода никак не хочет объяснить тебе, что же с тобой происходит. Ты закрываешь глаза и видишь стены твоей души. Они покрыты плесенью как в заброшенном подвале. С потолка капает какая-то слизь. Она мелено капает, сползая по стенам, или мерзко плюхается комьями с середины потолка. Там пусто, лишь в углу этой комнаты, на грязном дощатом полу валяются пара игрушек: сине красный резиновый мяч, с дырой в боку, и плюшевый медведь, весь засаленный, без глаза и с оторванной лапой. Посреди помещения стоит темный стул, а на нем одиноко лежит старая потрепанная тетрадь и ручка. Больше ничего. Пустота. И это все твоя душа.
Ты в страхе открываешь глаза и вскакиваешь с холодной земли. Ты видел глаза, они смотрели на тебя, и в этих глазах не было ничего кроме ненависти. Неужели твоя душа уже так ненавидит твое тело? Может, есть смысл отпустить ее??? отрывок из "Откровение"

комментировать

Трудно быть одному. Трудно осознавать, что ты один и что у тебя нет друзей. Когда-то ты смеялся в лицо людям и говорил, что друзья, это показатель твоей нужности обществу, и ничего более того. Что они не нужны, ни тебе, ни твоей жизни. А теперь ты один и вокруг тебя нет ни одного друга. Ты растерял последних, когда уходил в неизвестность, когда решил перечеркнуть свое прошлое и жить отшельником. А теперь ты сидишь у окна и смотришь, как во дворе в песочнице играют дети. Они ссорятся и мирятся они, по-детски нелепо обнимают друг друга на прощание и искренне считают, что не расстанутся никогда в этой жизни. Они не знают, что придет время и либо родители решат уехать в другой город, разлучая «лучших друзей», либо придет пора взрослеть, и жизнь сама расставит все на свои места, кого-то разлучив, а кого-то наоборот соединив.
Жизнь она вообще злая. Она ненавидит тебя, и потому постоянно строит козни. Иногда, правда, дает тебе время расслабится и вздохнуть спокойно. Ты набираешь в легкие побольше свежего воздуха, и твоя душа начинает петь от счастья. И одиночество, больше не кажется таким одиноким. И стены не будут такими давящими и улицы вдруг перестанут быть пустыми. Воздух вокруг наполниться влажностью и в воздухе твоего мира пройдет живительный дождь. Появятся друзья, и новые знакомые, а потом, жизни надоест твоя беззаботная улыбка, и она ударит битой тебе по ногам. Ты падешь перед ней на колени, корчась от боли. Твои «друзья» снова отвернутся от тебя и комната снова наполниться пустотой. И изголодавшееся одиночество будет пить тебя, как ты пьешь воду, когда тебя мучает жажда.

комментировать

Он был художник. Или нет? Художник это что-то другое, слишком обычное. Он таковым не был. Его голову изъедали мысли и образы, всегда серые и никогда цветные. Всегда дикие и никогда ручные. Всегда одинокие и никогда преданные. Он несмел, держать это внутри и изливал все это на бумагу. Его единственным другом был простой карандаш, только ему он доверял. Он писал, когда становилось совсем не выносимо хранить все эти образы в себе, ему казалось, он сошел с ума, но продолжал жить человеческой жизнью. Никто никогда и не подозревал, что за спокойным взглядом глаз плещется океан из болота, где он тонет и снова всплывает, что бы глотнуть городского смрада вместо воздуха, леса, непроходимые дебри, переплетающие в себе всю его жизнь с его мыслями. Он научился с этим жить. Часто ночами он садился посреди своей комнаты и часами смотрел на черное полотно стены, где, словно коридоры висели его картины, не ограниченные рамками. Порой ему казалось, что ветви на листах начинали оживать, медленно шевелится, он даже слышал теплый, мертвый шелест их шевеления. Легкое потрескивание сухих ветвей и далекий крик ночных птиц, шепот голосов с заброшенных кладбищ, иногда и звон цепей, он слышал все и видел многое. Он продолжал смотреть в безграничный мир каждой из его картин и тонул в нем, ветви уже выползали из бумажного мира, материализуясь в реальности, в Его реальности. Они заполняли собой комнату, ползли по стенам, переплетая картину с картиной, историю с историей, эмоцию с эмоцией. Человек без лица бродил по комнате, таща за собой тело человека, он постоянно наклонялся и заглядывал тому в лицо, а он лишь мертво лежал на полу с топором в спине. То был он сам, он никак не мог понять что же с ним произошло, и почему он видит себя мертвым, почему больше не испытывает ничего кроме скорбной печали и апатии все время качал головой в попытках произнести хоть слово… но не мог. Арлекин злобно шипел и все время дергал за одежду человека с дырой вместо груди, а тот лишь стонал и шептал что-то напоминающее молитву, но далеко не господу богу. В комнате творился хаос, все жители картин художника словно сходили с ума. Они бродили по комнате, брали в руки разные вещи, стоящие на полках, будь то черепа или подсвечники с огарками свеч, книги или карандаши, они рассматривали их долго и внимательно, а потом либо клали на место, либо с шипением бросали о стену, по понятным одним только им причинам. А художник все сидел и смотрел, ветви уже вплотную окружили его и медленно тянулись к его телу, ему слышалось будто они что-то ему говорят, он слышал стон их деревянной плоти, он видела как исковерканные люди, с лицами и без подходят к нему и протягивая руку указывают на него пальцем. Кто-то его упрекает, кто-то обвиняет, и лишь арлекин ведет себя как собачка, прыгает рядом и кривляясь трется о ноги художника, кусая каждого кто подбирается к нему ближе. Он часть художника, арлекин его маска, жестокая и блеклая, незаметная, но защищающая. Только он помогает художнику жить в мире, оставляя внутренний мир его, нетронутым.
Наступает утро и художник просыпается. Это был лишь сон, частый и всегда одинаковый сон, приходящий всегда, когда рождается новая картина, занимающая очередную ячейку на темной стене.
11.05.08.

комментировать

Сердце пронзило стрелой боли, оно отчаянно заколотилось и чуть не разорвалось. Бледный, весь в холодном поту, осунувшийся парень на вид лет двадцати восьми, а то и старше (хотя на самом деле он был еще совсем юн), тяжело дышал. В ожидании следующей стрелы он пытался цепляться за покрытые испариной водопроводные трубы, словно они могли ему чем-то помочь.
«Боже, где ты? Черт подери, где же ты сейчас, Боже? О, бог мой как сдавливает виски, боже я не вынесу этой адской боли! Дай мне сил, Боже, молю тебя, мое спасение в соседнем доме, молю, позволь мне до него добраться! Аааа! Ну и где твое хваленое всепрощение? Почему ты отказываешь мне в помощи? Я ведь верил тебе… а ты меня предаешь?» Мысли плавно перетекали в слова, обрушиваясь на стены пустующей обшарпанной комнатенки истерическим криком. Он чувствовал как ледяной кулак все сильнее и сильнее сжимает его сердце. Ему казалось, что его вены превратились в подкожные реки, наполненные кипящей лавой и так и норовящие вырваться из плоти. Он кричал, бился об батареи, жался к холодным стенам и корячился на полу, казалось, его внутренние органы желают разорвать плен из плоти, освободится, нарушить целостность его тела. Он не знал, сколько прошло времени, он почти терял пульс, но продолжал колошматить по стенам и батареям и истошно кричать, наивно пытаясь заглушить боль. Он не слышал, как скрипнула хлипкая дверь, как застонала половица в прихожей, он даже не сразу заметил, как отворилась обшарпанная дверь его комнаты. Он не сразу заметил неуверенно заглядывающую в дверь женщину с полными слез глазами. Ее не молодое, тощее тело все тряслось словно осиновый лист, она протянула руку и бросила на пол сверток белой бумаги и шприц. «На, только не ори, не кричи ты так, сдохни уж поскорее, не мучайся…» ее губы тряслись вместе с телом и голос предательски дергался срываясь то на крик, то на шепот. Произнеся эти слова, она зарыдала в голос, закрыла ладонями лицо и опрометью бросилась вон из квартиры.
Он не верил своим глазам, все это время он лежал, застыв в непонятной позе на полу и с расширенными от удивления, боли и страха глазами смотрел на вошедшую. Скорее даже не на нее, а на ее руку, и следом на то, что она бросила на пол, он проследил весь путь следования свертка и шприца по полу, и в момент, когда женщина скрылась за дверью, он накинулся на сверток, словно голодный зверь на кусок свежего мяса. С мастерством хирурга, практически забыв о боли, он совершил несколько манипуляций и дрожащей рукой с первой попытки вогнал иглу шприца в вену посиневшей руки и тут же с облегчением откинулся на спину. Он чувствовал, как яд медленно плывет по его разбухшим венам, как он оживляет их и заставляет трепетать тонкую материю. Гул в голове постепенно утихал, а ледяная лапа сковавшая сердце теплела и медленно таяла, разнося по телу приятное блаженство. Медленно в голове стали всплывать картины, туманные, словно сигаретный дым, они распространялись внутри него. Туман извивается и плещет рисуя образы, дарит ощущение полета и невесомости. Легкое головокружение сменяется на зыбкость пустынного песка, а потом и вовсе на болотную трясину. Он чувствует, что его руки и ноги тонут в вязкой жиже болота, он видит как эти массы грязи, заполняют комнату, а по стенам ползут пауки и тараканы. Они движутся к нему медленно, позволяя страху глубже проникнуть в его сознание . Он начинает биться в истерике, пытаясь освободится от трясины, но тонет еще глубже, он пытается стряхнуть приближающихся насекомых, но они только настойчивей приближаются к его телу и начинают вгрызаться в его плоть своими малюсенькими зубками. Он кричит, но заранее знает, что крик ему не поможет, вскоре он проваливается в черноту. Чернота эта, лишь дурманный сон, после отступления которого, снова придет реальность, от которой он снова сбежит. И будет делать это снова и снова, постоянно увеличивая дозу, пока она его не убьет.
19.03.08.

комментировать

Яблоко сорвалось с ветки, прошелестело сквозь листву дерева, несколько раз ударилось об упругие ветви и с глухим стуком шлепнулось на землю в ворох опавшей листвы.
Он шел по троп6е, мягко ступая по засохшей земле. Ветер аккуратно шевелил его волосы, а предзакатное солнце задорно играло в его мутных глазах. Проходя по саду, он небрежно взрывал аккуратно собранные кем-то кучки опавших листьев, заставляя подниматься невесомые литья вверх. Его не заботил тихий августовский вечер, его не заботила тишина замершей природы, в его голове роилось множество мыслей. Непонятных ему мыслей, которые сводили его с ума. Мысли эти являли собой странные образы. Они всплывали в голове картинами. Чаще всего это была черная пустынная земля, потрескавшаяся от засухи, странный холод, блуждающий по ее поверхности и ветер. Ветер горячий и пронизывающий до костей. Странное ощущение одновременно горячего и обжигающе ледяного ветра. Он носит в себе миллиарды звуков, неприятных, заставляющих закрывать уши, сжимать голову руками, словно в тисках. Этот ветер словно заставлял его распадаться на молекулы, расщепляться на атомы и растворятся в нем, лишь бы больше не слышать этих воплей, которые и не слышны вовсе. Этот мир тянул его к себе, и он шел и шел, не зная куда, не зная зачем. Он просто шел, пока однажды не провалился в него.
Он никак не мог уснуть. Сидел у практически потухшего костра и смотрел, как умирает огонь. В его голове в этот миг не было ни одной мысли. Странное ощущение звенящей тишины внутри его черепа. Словно улицы его мозга вдруг внезапно покинули все жители, бежали, словно от чумы. И он остался один. Он вдруг почувствовал как в его «улицах» в голове появилось «нечто». Это был туман. Зеленоватый, сухой туман, несущий за собой страшное зловоние. Он постепенно наполнял его голову собой, пока человек не потерял сознание. Очнулся он посреди той самой пустыни, которая периодически рисовалась в его голове. Его поразил запах витающий в воздухе. От земли пахло миллионным трупогниением, но стоило подняться чуть выше, зловоние сменялось на аромат цветущих луговых трав. Как только человек встал на ноги, он поразился тому, что не почувствовал более ни единого признака какого – либо запаха. Воздух словно отощал, и лишь этот странный ветер, которого нет у самой земли. Человек двинулся в ту сторону, которую как бы указывал ему ветер. Он шел долгое время, пока на его босых ногах не взбухли мозольные пузыри. Когда последний пузырь лопнул, он со стоном рухнул на землю, не в силах преодолеть боль в ногах. Его глаза вскоре закрылись, и он погрузился в безмятежный сон.
Когда он все же очнулся ото сна, он попытался встать, но не смог. Он не чувствовал своих ног. Он осмотрел себя: руки, тело, все движется и вроде не болит, ноги до колен, а дальше… корни. Его ступни превратились в сухие корни, и он почувствовал, как они медленно прогрызают толщу земли. Он пытался ими шевелить, дергался, но безуспешно. Он пытался оторвать корни от земли руками, но они упорно тянули его вниз. Постепенно его ноги выше колена, до пояса тоже превратились в древесину. В казалось бы сухую, безжизненную древесину, кусок бревна без коры, но корни жили и продолжали свое движение вглубь пустынной земли. С течением какого-то времени человек превратился в полулежащую на земле сухую корягу с искривленным стволом и пересушенными пепельно-серыми ветвями. Из человеческих чувств у него остались лишь слух и зрение, а еще способность чувствовать боль и страх. Он слышал вой сухого ветра с его миллиардом стонущих душ, он видел серость земли и червей. Множество белых, чуть влажных гусениц - древоедов. Они были еще далеко, но он был способен разглядеть эти полчища белых, мерзких личинок. Они двигались медленно, разрушая под собой тонкий узор засохших комьев земли, пожирая одинокие сухие ветки и деревья, имеющие неосторожность, лежать на пути следования червей. И скоро, совсем скоро они подберутся к Нему. Его обуял дикий страх, Он вспомнил, что будучи на земле он уснул, и возможно ему это сниться, он пытался проснуться, но тут же понимал что это не сон. Первые личинки уже добрались до его корней и впились в них своими странными зубами, словно тысячью миниатюрных пил. Он чувствовал как все больше и больше червей впиваются в его древесную плоть и прогрызают в ней миллионы тонких коридоров. Он чувствовал, как его новое тело превращается в ворох мельчайших опилок. Это конец. Его больше не существует. Существует лишь этот липкий страх, оставшийся от его прежнего тела.
Он так и не проснулся. Его сон стал концом его жалкой жизни.
1.02.08.

комментировать

СОБАКА,
Теперь она, наконец, понимает каково это… чувствовать себя животным.. а точнее преданной собакой.
Она преданно смотрит ему в глаза не находя в них ответа. Она тает всем своим жалким существом, когда Он ее обнимает. И она чувствует, что и ему она дорога так же, как и он ей. Минуты наслаждения, а потом резкий щелчок и она снова непонимающе на него смотрит, а он… Раз за разом хлещет ее словами сам того возможно не замечая. Она не показывает ему свою обиду, и лишь внутри себя все больше и больше сжимается в комок, забивает себя в угол, и лишь смотрит на него, ожидая, когда он снова улыбнется и потреплет ее за ухом. И она снова счастлива. А потом она снова вынуждена забиться в угол в попытке спрятаться от боли, которую приносят ей некоторые его слова, а ведь это все … шутка… Жестокая и такая жалящая прямиком в сердце шутка. А может она просто чего-то не понимает? Как больно, но она терпелива. Она будет воспитывать в себе терпение до конца, пока свет в ее тоннеле окончательно не померкнет. Где ее свобода? Где ее хладнокровие? Куда это все подевалось? Почему теперь, она словно собака ждет своего часа, сидя в углу и повиливая хвостом в ожидании момента, когда хозяин соизволит на нее посмотреть? Самое страшное, что она не хочет ничего изменить. Ее видимо, вполне устраивает такое положение вещей, и она сама, словно вещь.
Как часто ей хочется стать маленькой девочкой. Мечтать о любви, верить в нее, ждать принца на белом коне… Только вот у бедной девочки никогда не было таких мечтаний. Она с пеленок не верила в якобы светлое чувство, и принц ее был, вовсе не на белом коне..
Как ей хочется остаться в детстве, чтобы не ощущать той похоти просыпающейся в ней следуя инстинктам, когда он касается ее, и самое для нее отвратительное то, что ей все это нравится. Нравится до безумия, она бы ничего не хотела поменять, но все же… Иногда она с тоской смотрит в окно, вспоминая о своей свободе и хладнокровии, о бесчувственности и нежелании быть рядом с кем то.
Все это сумасшедший бред. Мысли уже, который день не дающие мне покоя, и эта режущая боль слов – лезвий, возможно, скоро она привыкнет и к ней…
23.02.08.

комментировать

Было уже поздно, она торопилась в метро, весело увиливая от последних посетителей метро, она перескочила турникет и прыгнула на движущегося монстра – эскалатора. Она вся была погружена в свои мысли, в свои воспоминания, она закрывала глаза и видела Его глаза, чувствовала его руки и слышала его голос. Она была счастлива оттого, что в ее жизни есть кто-то, кто способен управлять ее потоком энергии. Из глубины мыслей ее вырвал телефонный звонок. Она стояла на перроне в ожидании последней электрички, когда подняла трубку. Около минуты она все еще улыбалась, потом вдруг ее улыбка сползла с ее лица словно тень, а само лицо побледнело, а потом стало мертвенно серым. Ее рука с телефоном опустилась вниз так резко, что телефон выскользнул из ладони и упал на холодный камень платформы, обиженно брякнув и разлетевшись на отдельные панели. Она стояла все так же, не шевелясь, когда последняя электричка метро ненадолго остановившись у ее ног, умчалась дальше. Она стояла так же без движения, когда на весь зал озлобленная тетка прокричала девушке о том, что пора ей уйти, что она задерживает работу, и в этот миг девушка сделала шаг вниз с платформы и упала на рельсы. Полежав буквально пару мгновений, она вскочила и как ошалелая кинулась в темнеющее жерло тоннеля. Она бежала и бежала, спотыкаясь о камень перекрытий и сталь рельсовых полотен. Лишь редкие тусклые огни хоть как-то позволяли разглядеть некоторые силуэты. Она бежала и кричала. Кричала изо всех сил, пока ее крик не превратился в засохшее сипение, а когда последние силы покинули ее, она упала у стены и осталась там лежать. Ее разбудили резкие толчки в плечо и яркий режущий глаза свет фонарика. Несколько мужчин и женщин проверяющие целостность путей нашли ее уже ближе к утру. Как только она открыла глаза, в ее голове пронеслась сотня мыслей о том несчастном телефонном звонке. Она вспомнила каждое слово, она снова поняла, что его больше нет, и от осознания этого она забилась в истерике, закричала охрипшим голосом, прорвалась сквозь полукольцо работников и кинулась на свет, тускло светивший где-то вдали тоннеля. Пока она бежала, она уловила звук набирающей скорость электрички, на секунду остановившись, она как будто что то решила, вскарабкалась на выступ в стене, шедший параллельно с проводкой. Вытащив из кармана курточки авторучку, она стала что-то усердно писать на руке. Ручка не слушалась, и потому девушка еще больше злилась и уже царапала ручкой на коже заветную надпись. Призыв мчащегося электропоезда становился все ближе. Из-за поворота уже появился его желтый глаз. Девушка зажмурила глаза и как только звук пролетающегося поезда, стал невыносимо близок, она прыгнула. Пронзительный гудок, визг тормозов, легкий вскрик и глухой удар столкновения тела с несущейся грудой железа. От нее не осталось практически ничего, кожа не изорванной в клочья осталась только на запястьях. На одном из них было ручкой нацарапано: «Прости, но жить без тебя нет смысла…»…
30.10.07 начато и 16.01.08 закончено.

комментировать

Какими странными бывают сны. Сюжеты их, порой запутаны и смешны. Они пугают, удивляют, интересуют и хранят в себе миллионы загадок. Вот и сегодня, Ей приснился странный сон. Кто знает, возможно, он был предсказанием.
Она была как будто дома. Вокруг была суета, словно перед праздником, встречаемые во сне люди были в масках, словно на хеллоуин. Они, смеясь, причиняли друг другу боль, надрезая друг другу руки и весело при этом гогоча. Она была в комнате, лежала на расправленном диване и о чем-то думала.
Теперь во сне возникает отец, а с ним молодой человек. Она четко узнает в нем не так давно повесившегося в жизни, ее знакомого, старого знакомого. Он и Ее отец то уходят, то возвращаются, а вокруг по-прежнему витает ощущение непрекращающейся суеты.
Теперь она уже сидит за рабочим столом, что-то пишет, потом встает и уходит, а он, покойный, лежит в ее кровати, словно ожидая Ее. Она проходит по темному коридору, снова натыкаясь на странных людей в маскарадных масках и костюмах. Кто-то в образе черта, кто-то ангел, леший, ведьма, принцесса. Вся одежда их измазана кровью, но они остаются, веселы и непринужденны. А она, как ни странно, не особо обращает на них внимания, они просто есть, только для нее это немного удивительно. Возвращается назад, в комнату, снова по пути сталкивается с маскарадным шествием уже в дверях своей комнаты. Заходит и не узнает помещение. Двух стен нет, они словно растаяли в воздухе. Посреди комнаты все так же стоит кровать, а на ней живой покойный, ее рабочий стол, а за всем этим вода, огромное пространство воды уходящее, куда-то вдаль. Она видит, как в воде туда-сюда шныряют плавники, и время от времени мелькают черные спины с белыми отметинами. Касатки! Небольшие, размером, наверное, с дельфина, но Она абсолютно уверена, что это касатки. Она присаживается на кромку воды и к ней подплывает одна из китов- убийц. Она слышит, как отец кричит ей, что это опасно, что она может выбраться из воды и ухватить Ее. Но Она всего этого не слышит. Она тянет к касатке руку, а та начинает ластится к Ней, выталкивает свое тело из воды толкая ее и при этом словно улыбается своей огромной пастью. Сначала девушке понравилось, что делает касатка, она принимала это за игру, но в тот же момент до нее дошли слова отца, а касатка продолжала настойчиво проталкивать свое тело вперед. Девушка отпрыгивает от большой зверюги, но уже поздно, та начинает свое преследование, девушка пытается столкнуть ее назад в воду, а касатка выворачивая хвостом, выталкивает себя назад на сушу. И превращается в крысу, в большую, мокрую черно-белую крысу, которая пытается укусить стоящую на мокром полу девушку. И тут Она замечает, что и остальные касатки вылезают из воды, превращаясь в крыс, которые медленно обступают несчастную. И тут Она решается, Она хватает крыс за хвост и начинает лупить их головами об косяки дверей и углы выступающей мебели. Она убивает одну за другой, а крысы все идут и идут. Страх уже прошел, осталась лишь жажда убить всех крыс до последней. Наконец покончив с крысами, она замечает, что у всех их очень странная, словно водянистая. Словно кровяные тельца в ней отделены от плазмы, как в яйце белок отделен от желтка и весь пол в брызгах и лужицах этой странной крови. Она берет полотенце и складывает в него все тушки голова к голове, попутно оттискав еще пару затерявшихся альбиносов. Собираясь выкинуть этот сверток с телами крыс, в дверях она сталкивается с этим самым молодым человеком, который ныне самоубийца. Он останавливает ее и просит поцеловать его. И она, преодолевая странный страх, привстает на носочки и целует его губы. Она чувствует странную сухость этих губ, и холодный ветер, вырывающийся из чуть приоткрытого рта. В этот момент Она просыпается. Она еще долго лежит в пастели боясь, пошевелится, а на губах все тот же ветер от поцелуя смерти….
14.01.08.

комментировать

Странная легкость внутри. Я словно парю в воздухе. Непонятное ощущение невесомости. А пальцы все еще чувствуют протертую ткань старенькой простыни и пододеяльника, а тело, словно не мое. Опять я что-то не то выпил. Вчера шел по коридору, остановился у зеркала и долго любовался собой. Всклокоченные пепельно-серые волосы, левый глаз от чего то постоянно дергается, особенно если я нервничаю. Он у меня любимый, потому как он зеленый, а правый голубой. Все говорят, что он у меня не просто голубой, а ледяной, и никогда не выражает никаких эмоций, словно он чужой. Странные люди. Губы.. мои губы. Они высохли и побледнели, если я резко начинаю хохотать, то корка на них трескается, и они начинают кровоточить. Мне нравится этот солоноватый вкус моей крови. Мне вообще нравится вкус крови. Нос у меня красивый, длинный и острый как у ворона. От того некоторые мои соседи по комнате называют меня «Птицей». Да, наверное, я и есть птица, мне так нравится летать. Я часто летаю во сне. О! Это ощущение полета!
Последнее время я что то худею. Наверное, скоро лето, к весне птицы всегда худеют, витаминов не хватает.
О эти стены! Как они на меня давят! Я в клетке! Я должен быть свободен! Нельзя лишать птиц свободы! Выпустите меня!
Примечание: Через 3 часа после сделанной записи пациент, избил двух санитаров, пробрался на чердак клиники, а потом и на крышу, и расправив простыню словно крылья, спрыгнул вниз. После четырех часов в реанимации пациент скончался от множества полученных переломов и рваных ран, так как падал сквозь старое засохшее дерево.
8.01.08.

комментировать