На одном ровном участке нас ждал сюрприз - мы встретили людей - пеших туристов из Нижнего Новгорода. Очень приятные ребята. Не знаю, кто больше удивился: мы - им, или они - нам и, особенно, лошадям, но обеим сторонам встреча явно пришлась по душе. Мы немного пообщались, передохнули, наши проводники подсказали ребятам про дорогу - они планировали подняться повыше, но их отговорили, опасно, слишком поздняя весна и слишком низкие снега. Кони были наглажены, правда угощения им не досталось - то ли забылось предложение выдать зверям галеты, то ли народ побоялся. Впрочем, кто знает, возможно, следующий поход нижегородцев будет конным? Если так, значит, наш пример для чего-то сгодился.

(Полностью)

комментировать

По Чомарт-колу мы вышли к перевалу Бурун-Таш. По пути нам указали на место, где располагался немецкий аэродром. Правда, с его существованием ещё не вполне определились - история про фокке-вульфы, доставлявшие людей, напоминавших тибетских лам, выглядит странно.

(Полностью)

комментировать

Как мало надо, чтоб жить и помнить,
Бежать навстречу, смеяться вволю,
Ловить закаты на фотопленку,
Мечтать как раньше, грустить в сторонке.
Быть кем-то светлым, дышать поглубже,
Читать стихи отраженью в луже.
Зарыться в гриву кобыле рыжей,
Вдыхая осень, что ближе, ближе...
Быть частью длинной нескладной тени...
Идя по кромке, расправив плечи. В кого-то веря...


накатило вот что-то... ага...

комментировать

.

комментировать²

Прошлое стало прахом, уже не вернуть.
Кто повторится в пути, пройдет его снова?
И там, где кончается свет, властители слова
Тебе обещают вернуться на этот же путь.
Только кто им позволит...


Сидеть в тишине и долбить по клавишам.
Прошедший день становится частью прошлого, исчезая за секундной стрелкой, убавляя грохот улиц до едва слышного шепота. Оставляет свет маленькой лампы и тени от рук.
А когда в этой тиши приходят мысли, осторожно выключаешь свет и идешь к подушке, стараясь не растерять их и увидеть полный приключений сон.
Так здорово спать подольше и просыпаться от обновленного солнца.

Как сказала мудрая черепаха: "Прошедшее забыто, грядущее - закрыто. Настоящее - даровано. Поэтому его и зовут настоящим..."

комментировать¹

Завтра с утреца на машине в Москву.
Вернее, сначала на дачу, потом в Москву.
Понедельник-среда пью сижу в московском офисе, параллельно разруливая оставшиеся вопросы к дню "Ы".
В четверг - день "Ы" (не забыть бы ;-)). Потом на пару дней на дачу, приходить в себя.

А потом Ницца-Париж... ЕСЛИ... если мне таки успеют нашлепать визу. Турагентство пеняет на посольство, посольство ни на кого не пеняет. Дашке визу в Питере сделали за четыре дня, у меня уже пошла четвертая неделя...

ыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы

комментировать²

Я люблю когда пахнет дождем,
Когда травы сочнее и выше,
Я люблю, когда пасмурным днем
Небо тихо ступает по крышам.

комментировать¹

РОМАНТИКАМ
Среди чужих неведомых миров,
Перешагнув рубеж тысячелетий,
Хранят Надежду, Веру и Любовь
Романтики, живущие на свете.

Они гоняют в небе голубей,
Взбираются на горные вершины,
Седлают быстроногих лошадей,
Рисуют необычные картины.

Награда им – простор родной земли
И красоты незыблемая вечность.
Они уводят в море корабли
И бороздят пространства бесконечность.

Им иногда не спится по ночам,
И, тишину вселенскую нарушив,
Они вверяют струнам и свечам
Огнем любви отмеченные души.

Пусть их сердца волнует стук подков,
И дует в паруса попутный ветер.
Я твердо верю: не умрет Любовь,
Пока живут романтики на свете…

Оксана Кукс (НСК),2000 год

комментировать²

(выкладываю частями. так удобнее читать)
Пока Крольчишка спит, я села писать.Я не знаю, что из этого получится, и кто все это будет читать.
Я знаю только одно – зачем это надо. И мне очень помог Хрюшка. Чтобы помнили. Потому что это несправедливо, что лошади обязательно надо быть знаменитой, чтобы ее запомнили. Потому что они уходят очень тихо, иногда вдалеке от нас, иногда совсем рядом. И остаются только цветные карточки в памяти.
Какие-то истории еще не закончены, какие-то могут расти, только за счет новых подробностей, вписанных в середину, какие-то смешные, какие-то грустные, интересные и не очень, длинные и совсем короткие. У меня есть дневник того времени, он мне будет немножко помогать.
И еще горстка старых и очень плохих фотографий. Я по возможности не буду их облагораживать и оставлю все как есть. Потому что они дороги мне такими. Потому что каждая фотография была целым событием и остается свидетельством.
Моя память изменяет мне. Я пишу это и для себя тоже. Чтобы помнить, что у меня была эта жизнь. Чтобы верить, что у нее есть продолжение.

Я не изменяла имен. Мне лень выдумывать.
Букв ооочень много.

Гипс

Гипс обладал какой-то гипертрофированной честностью. Я больше таких честных лошадей никогда не встречала. Не помню ни одного случая, чтобы он схалтурил на работе. Если он не прыгнул – значит просто физически не смог, если растащил, значит испугался. Он совершенно точно никому не хотел плохого, ни разу ничего не сделал назло. Но при этом Серый не был этаким добряком – у него был особый характер, не допускающий панибратства, очень независимый, полный чувства собственного достоинства.

Мы познакомились с ним двенадцать лет назад. Он был настоящей прекрасной белой лошадью из сказки – светло–серый десятилетний орловец, уже теряющий яблоки, с лебединой шеей – щедрым наследством своего знаменитого батюшки Пиона.
Гипса работали в выездку. Широко известная в узких кругах Л.И. не стеснялась в использовании бича и строгого железа. Так и пробегал он с мунштуком большую часть жизни – даже под прокатом. Зато у него был совершенно не рысачий галоп, пассаж и пиаф. И чтобы ни просили у него, он предлагал пассаж. И когда боялся, тоже пассажировал. А боялся он хлыста.
Хозяйку его звали Юлей. На тот момент ей было 19, а ее дочке Алисе – 2. Мне она казалось ужасно строгой и взрослой. У нее было две лошади: Гипса продали с довеском – англо-текинцем Галантом.
Вот к Юльке–то я и пришла заниматься весной 95-го на Центральный Московский ипподром.
Естественно вошла я не с нужного бокового, а с центрального входа. И двухэтажных конюшен, конечно, оказалось две. Беговой круг был такой огромный.
Мы с Юлей вышли на плац. В этот момент мимо пролетела девочка на потащившем сером коне – как оказалось Юлина прокатчица. Девочку поймали и сняли. Посадили меня. Поставили на вольтик вокруг красной стенки. Сели на стенку и сказали мне рысить. Ну вобщем я и рысила. От первого занятия помню только, как белая грива покачивается перед глазами. По сторонам я не смотрела. Было страшновато.

На второе занятие Гипс меня растащил. Я не упала и чрезвычайно этим гордилась.

25.04.95
Я еще тебе не рассказывала о том, что я хожу ездить на Ипподром. Сегодня Гипс (Сережа), Юлькин конь, разбуянился и потащил меня по всему «манежу», как я не упала, даже удивительно. Может я слишком много о себе думаю, но мне кажется, что меня зауважали. Хотя это может быть полный бред, такая уж я шизофреничка. На ипподроме такие красивые лошади. И люди там странные, честные и добрые, лишенные каких-либо комплексов. И к тому же веселые, с юмором. Мне очень понравились и Оксанка, и Юлька, и даже Саша. Я решила, что если, когда я вырасту, у меня будет лошадь или же я буду заниматься конным спортом, то я обязательно займусь выездкой. Может это всего лишь мечты, но так хотелось бы, чтобы эти мечты сбылись.

Потом я пришла и мне сказали, что Юлька в центре круга. Я не знала где у этого большого круга центр. Помню огромное пространство и где-то очень вдалеке маленькая фигура всадницы на сером коне. Юлька посадила меня после себя, а я не успела переделать стремена. Начали рысить. Юлька потом говорила, что думала, будто я устала и поэтому останавливаюсь, а мне хотелось подтянуть стремена. В общем так я и проездила по-моему. Потому что стерла себя коленки в кровь так, что она сочилась через джинсы. Юлька очень ругалась. Ты что, сказать не могла?!

Моя мама позвонила Юле и сказала, что у нас нет денег, чтобы часто ездить, но я могу помогать. Об этом звонке я узнала только лет через пять, когда уже работала в другом месте.

Можешь приходить и помогать, чистить, убирать и иногда шагать без седла.

27.04.95.
Я сегодня не шибко ездила, но зато отшагала и Серого, и Галанта. Одного за повод, другого верхом. Из всего того, что со мной произошло на Ипподроме, я выяснила, что: во-первых, я не совсем разучилась ездить на лошади, во-вторых, Галант гораздо спокойней Сережи, в–третьих, у меня будет фото с Гипсом.

Мы шагали с Серым. Много. У него был стремительный шаг. Он научил меня ходить быстро и вести лошадь в руках тоже быстро. Мы лазили с ним по всему ипподрому, изучая переулки между конюшен, штурмуя навозницы, огибая кусты и лужи, шарахаясь от выбегающих из ворот рысаков в качалках. В воздухе пахло ванилью и сдобой, и мы искали тайную булочную, как ищут клад, забираясь в самые дальние уголки, но все время упирались только в серую стену. Много лет спустя я узнала, что никакой тайной булочной нет, а это просто фабрика Большевик неподалеку.
О! пахнет большевиками!

Мы пасемся в центре круга. Вернее пасется Серый, а я лежу на траве и смотрю, как его заливают лучи солнца. И ветер треплет гриву. Он очень аппетитно ест. Ну просто оооочень. Срываю клочок травы – пробую. Не вкусно. Не жуется. Очень расстраиваюсь от своей несовершенности.

(продолжение следует... может быть...)

комментировать²

О дороге бесконечной мечтая
Застоялся вороной мой горячий.
Ранним утром я его оседлаю,
Отправляясь в дальний путь за удачей.

Небосвод блеснет последней звездою,
Растворятся голубые туманы.
Ивы ветками качнут над водою,
Изогнув свои упругие станы.

Обгоняя разгулявшийся ветер,
Конь умчит меня по росному лугу
В искры солнечных лучей на рассвете
К закадычному далекому другу.

Новый день откроет двери надежде,
Дробь копыт со стуком сердца сольется...
Как мне жаль, что это все, как и прежде,
Лишь несбыточной мечтой остается...

***

Наступит ночь. Реальность растворится
В одном и том же бесконечном сне.
И вновь душа уставшая умчится
В шальной простор на диком скакуне.

Пьянящий ветер заврачует раны,
Глотком свободы сердце исцелит,
И в легкой дымке звездного тумана
Растает стук некованых копыт.

Оксана КУКС

комментировать¹