26.03
Встали в 5.30. Димочка начал свое дежурство с поджога палатки. На потолке образовалось подплавленное пятно размером с суповую тарелку. Хорошо нет дыры. Погода не радует, но хоть что-то видно. Собираем рюкзаки, отколачиваем ото льда палатку. Тент стоит колом. Подъем до Студенческого грустный, нет погоды, хоть ты что делай, нет ее.
Начинаем траверсировать, снег под ногами проседает с громким уханьем. Где-то вдалеке с грохотом сходит лавина. Ее не видно, только слышно. Правда Наташа с Димкой не обратили внимания на шум, а я и Сережа отчетливо слышали. С рюкзаками поднимаемся гораздо медленней, Наташа все больше отстает, Дима идет с ней. Я взлетаю на перевал сразу за Сереньким. Он в раздумьях, стало почти хорошо видно, ветра почти нет, снег почти не идет. Идти наверх или не идти. Разговариваем, но настаивать не очень хочется, он руководитель, ему и решать. Я бы попыталась, можно ведь и вернуться, если что. Подходят Наталья и Димон. Наташка устала, вид у нее измученный. Димка сразу начинает атаку на Серегу, тот мается «идти - не идти». Отходим вдвоем в сторонку и смотрим. Похоже, подняться реально. Ура! Серенький решился. Со словами: «У всех уже есть дети» он начинает командовать. Мы быстренько обвязываемся, готовим веревку для связки, надеваем кошки и получаем подробнейший инструктаж по технике безопасности. Лично я получаю предупреждение от руководителя: «Ирка, ты как хочешь, но если кто-нибудь сорвется, мне будет плевать на твой фотик». Я покорно соглашаюсь, твердо зная, что о фотике я позабочусь и сама. Патетические кадры перед началом подъема и мы уже на гребне. Идем в связке, в ней пока нет особой необходимости, но чтобы не связываться потом, идем сразу на веревочке, благо она не мешает.
Сверху отчетливо виден «паровоз» человек из двадцати, поднимающийся на Студенческий. Нас они уже не видят, только оставленные рюкзаки и лыжи. Мне вдруг становится тяжело выдерживать темп, он довольно высокий, я постоянно «пробуксовываю» кошками. Через час доходим до начала скал, гребень закончился, отроги соединились. Связка уже действительно нужна, так как подъем с каждым метром становится круче. Приходится опираться на ледоруб, из-за этого у меня леденеют перчатки и начинают мерзнуть пальцы. Сильно похолодало, пытаюсь фотографировать в перчатках, но это почти нереально. Приходится их снимать, чтобы менять настройки. Руки моментально коченеют. Начинает подмораживать и лицо. Подъем все круче и круче, отдыхаем сидя на выбитой ногами и ледорубами полочке. Я в одном месте безнадежно буксую. Прошу Серегу подержать меня, достаю жумар и поднимаюсь на нем. Еще час проходит совсем быстро, начало дуть и пошел снег, зато мы у первого зуба. До вершины метров двадцать почти вертикально вверх. Короткий отдых под большим камнем и Сережа штурмует «Первый зуб», он тянет за собой веревку, это его страховка и наши будущие перила. Я фотографирую, картинки получаются очень даже ничего, лишь бы попасть в резкость, идет снег и фокусироваться трудно, да еще и красные пуховики на ослепительно белом снегу для меня довольно тяжелый объект. Несколько кадров сильно пересвечиваю, очень сложно фокусироваться, снег сливается с небом.
Пока я возилась с любимой машинкой, Сережа уже успел подняться и сделать перила. Все выжидающе смотрят на меня. Похоже, я следующая. Пристегиваю жумар и быстренько заползаю наверх, Димка вопит что-то в спину. Я не слушаю, хотя вниз посмотрела. Мои друзья такие одинокие и маленькие среди покрытых снегом скал. Полка, на которой они стоят отсюда кажется совсем узкой. Через несколько секунд я наверху, усаживаюсь на один из ледорубов и расчехляю фотик. Жду Диму и Наташу. Серега отошел в сторону, поручив мне следить за опорой. Еще несколько минут и мы в полном составе обнимаемся на вершине. Ее обозначает деревянная тренога, на которой традиционно прикреплены памятные таблички. Самая свежая повешена в начале марта этого года. Это спасатели из Инты совершили восхождение, посвященное 65 годовщине Победы. Значит, следы их кошек мы видели на некоторых участках гребня. Там очень жесткий фирн, снег полностью сдувается, и следы остаются надолго. Делаю очередные снимки нашей группы, потом отдаю фотик и тоже фотографируюсь с ребятами. Затем мальчики отходят в сторонку, а Наташа вешает специально принесенную с собой ленточку с молитвой. Серегин Мишутка уже мерзнет на турике. Мне нечего оставить, у меня в кармане только детская машинка без колес, которая ходит со мной уже девятый год.
Разглядываем второй зуб, его очень плохо видно из-за обильного снега. Погода убеждает не ходить на него, ветер уже сильный. На вершине делать больше нечего, надо спускаться. Весь подъем занял меньше трех часов. Очень хочется, чтобы и спуск прошел быстро и гладко. Руководитель командует нам вниз, а сам отходит в сторону, смотреть место, где будет спускаться сам. Спусковуху брала только Наталья, остальные будут спускаться на УИАА. Пристегиваю Димку к перилам и отправляю его. Подходит Серенький и забирает у Наташи восьмерку, он нашел старую петлю, которую использует в качестве опоры, хочет на сдвоенной веревке, на узле будет неудобно двигаться. Отправляю подружку и спускаюсь сама. Ждем Серегу, наконец, он спускается с другой стороны зуба. Опять связываемся и идем вниз.
Вниз идти очень неудобно. Тонкий слой свежего снега на фирне мешает. Периодически длины зубьев на кошках не хватает, чтобы промять снег, и ноги проскальзывают. Я в одном месте довольно сильно испугалась, я позорно шлепнулась на задницу, а у меня из-под ног грудой сполз слой снега площадью с большую комнату. Снег остановился метров через тридцать, а мы все спускались и спускались, перекрикиваясь и поддерживая друг-друга на крутых участках. Не знаю, сколько времени мы так шли, но крутой склон закончился, мы вышли на скалы, расцепились и смотали веревку. Дальше шли просто так. Я один раз упала и покатилась, зарубиться и остановиться смогла только с третьего раза, тонкий слой снега не давал как следует воткнуть клюв ледоруба. Димка меня отругал, он испугался. Ведь он меня любит. А я ругалась на него, ведь я тоже его люблю и испугалась, что он так вот побежал следом, забыв о безопасности. Так мы и шли, почти не разговаривая, каждый о чем - то думал. На снег и сильный ветер уже никто не обращал внимания, на следы тоже, а зря.
Наташа вдруг показала на скалы справа от нас. Там их не должно было быть, они должны были быть слева и ниже нас. Значит, мы свернули не на свой отрог. Как давно это было и сколько мы уже прошли, никто не знал, тем более, что видимость была никакая. Все собрались и начали ждать «окна» между порывами ветра, чтобы хотя бы увидеть, где мы. Наверное, со стороны мы были похожи на кучку замерзших пингвинов, стоящих спинами к ветру. На несколько секунд стало видно, где мы стоим. Оказалось, мы ушли метров на 300 ниже места где отроги расходятся, а мы шли буквально в метре от края соседнего гребня. Время шло, через час должно было начать темнеть, а нам еще было шлепать и шлепать до оставленных на перевале рюкзаков. Я вдруг остро ощутила, что очень устала. Может быть сказалась простуда, а может быть просто сил было маловато. Побрели вверх, Наташа и Сереньким быстро, я с Димой медленней. Димка все время шел рядом со стороны ветра, хотел защитить меня от него. А я тихо злилась, он страшно мешал мне. Мне было удобно опираться на ветер, который дул достаточно равномерно, а из-за Димы порыв был неровным, и меня начинало мотать. Сказать, чтобы он от меня отошел я не решилась. Знала, что не отойдет и обидится, если я начну рычать. Он ведь хочет как лучше. Самое странное, что у меня ни на секунду не портилось настроение, ни разу не возникло мысли о том, что мы можем и не спуститься. Хотя, я отчетливо понимала, что ситуация, прямо скажем, не обнадеживающая.
Дошли до ребят. Натаха вдруг схватила меня за рукав и сказала, что у меня все лицо белое и во льду. Я сняла перчатку и попыталась все это стереть, рука чуть не отвалилась. Встали в кучку, друзья дышали мне в лицо, руку я запихала кому-то под куртку. И вдруг ветер стих, стало видно все, пусть на какие-то несколько секунд, но стало четко видно где мы. Ура! Мы были в самом начале нашего отрога. Теперь нам все время вниз, главное следить за краем, по которому нужно идти. Осталось не больше 2,5-3 километров и мы будем на перевале. Дальше спустимся к своей старой стоянке по лыжне. Я шла и мечтала о шоколадке, оставленной в клапане рюкзака, есть уже хотелось очень сильно. В общем, дошли мы до перевала уже в сумерках.
Рюкзаки ветром разбросало метров на 30 друг от друга, лыжи тоже были разбросаны. С моих лыж оторвало камус и он болтался на ветру как флаг. А ведь мы так аккуратно все убрали и закрепили. Я достала шоколадку! С наслаждением съела свою часть, хотя таять он отказывался и моментально прилип к зубам.
Так как уже почти стемнело, а ветер был по-прежнему очень сильным, вниз пошли пешком. Вот только недолго прошли, метров двести. Потом, не сговариваясь, отвязали и надели лыжи. Спуск в темноте мне не понравился совсем. Отвратительное головокружение и нечеткое ощущение того едешь ты или стоишь на месте. Глаза постоянно обманывали тело. Тем не менее, я почти не падала, хотя катила отвратительно медленно и неуверенно. Натаха во время падения вырвала лямки у рюкзака.
Наконец то, началась лесная зона, катим уже по лыжне. Серега очень сильно впереди, чтобы мы его видели он оборачивается и сигналит фонариком. Лыжни не видно, но она чувствуется под ногами. Еще десять минут и мы на своей старой стоянке. Быстренько ставим домик, закидываем пенки и спальники, достаем нашу «кухню» и вот уже можно залезть в палатку и снять надоевшие ботинки. В котле растаял снег, все жадно пьют холодную воду. Готовим обед, едим. А потом начинаем рассматривать свои потери. У Сереги обморожено два пальца на ногах, они темно синего цвета и выглядят страшненько. У Наташи кровавая мозоль на большом пальце ноги и похоже, он тоже подморожен. У Димона ноги почти в порядке, только кожа от влаги побелела и появились новые потертости. У меня намяты голени, но новых мозолей нет, просто ободраны старые. Зато у меня полопалась и пошла пузырами кожа на мизинце и под ремешком часов. Выпрашиваю у Наташки зеркало, она убеждает не смотреть, но я все-таки смотрю. Щеки в темных пятнах. Расстройству нет предела, я бы лучше поменялась на ноги. Опять вернусь в город с облезлым лицом.
Ночью спим как убитые.

комментировать

27.03
Будильника никто не услышал. Спим до восьми утра. Серега дежурный. Он долго возится с завтраком, вставать и помогать откровенно лень. В общем, время уже подбирается к 10 утра, а мы еще в спальниках. Решаем балдеть до полудня. Пообедаем, а дальше будет видно. Обедаем и играем в покер, два раза. Я, наконец, выигрываю. День пролетает в блаженном ничегонеделании. Часов в восемь вечера мы уже поужинали и спим. Завтра нас ждет хорошая пробежка.
28.03
Подъем в три утра. Естественно, Наталья дежурит. Быстро завтракаем, быстро собираемся, быстро уйти не получается.
Вокруг красота неземная. Горы сверкают, краски мягкие, тени от корявых лиственниц похожи на тончайшие нежные кружева. Беру фотик и ухожу поближе к границе леса. Манарага прекрасна до невозможности. Она меняется каждую минуту. Ее расцвечивает солнце и облака. Зубчатая корона на ее голове видна полностью. В объектив можно даже увидеть турик на вершине. В какой то момент облака уходят, и гора становится золотой. Забываю нажать на затвор, просто стою и смотрю. Суровая Манарага становится похожа на невесту, спокойно ждущую своего суженого. С трудом отвожу взгляд от нее, возвращаюсь к рюкзаку.
Мы третий раз заходим на Студенческий, рюкзак уже сильно полегчал и почти не докучает. Красота пейзажей заставляет двигаться быстрей, чтобы посмотреть на все это с более высокой точки. Естественно, опять фотографирую.
Спуск с перевала забавный. Кажется крутым, начинаешь спускаться, лыжи не катят, надо толкаться. Один раз падаю так, что перелетаю через голову. Приходится снимать рюкзак и вытряхивать снег из всех щелей. А потом снова рисую вавилоны на снегу. Опять стою с Сереньким и смотрю как спускается Наташа, она делает это все уверенней. А дальше вниз по длиннющему пологому склону на параллельных лыжах. Я стараюсь не обгонять Серегу, чтобы ехать по лыжне, но лыжи несут. Спуск становится узким, это долина ручья. Местами попадаются резкие сбросы метра по три высотой. Над каждым сбросом есть небольшой карниз. В одном таком месте останавливаемся, чтобы покататься. Парни прыгают, я фоткаю, Наташа наблюдает и командует можно или нельзя уже прыгать. Так проходит почти час, мы едим орешки и двигаемся дальше.
Нам нужен перевал с забавным названием Тобик. Заходить на него можно двумя путями, один короткий и относительно крутой идет левее Лжеманараги, другой длинный и пологий – правее нее. Решаем сначала докатить до низа долины. А там нас ждет свежайшая лыжня. Становится радостно, мы думали все группы уже давно ушли отсюда. Возможно, у нас будет компания по пути к Охотпосту. Время еще довольно раннее, около десяти утра. Группа обгоняет нас часа на три, не больше. Идем следом за группой по широченной долине, обрамленной красивыми скалистыми и не очень холмами. Идем часа два или чуть больше. Подошли к перевалу.
Взлет на Тобик короткий, но крутой. Народ здесь поднимался елочкой, а кое-кто и просто пешком. На камнях маленькие ледопадики и огромные сосули из прозрачного льда.
Дурацкий перевал, и имя у него собачье. За взлетом открывается снежное поле с двумя озерами. Проходим поле. Я с вожделением предвкушаю длинный и пологий спуск, во всяком случае, карта это убедительно обещает. А на самом деле, приходится без конца толкаться палками и двигать ногами, чтобы катить с этого спуска. До зеленки десять километров, замучаешься так ехать, тем более погода опять испортилась. Опять ничего не видно и стало скучно.
От однообразных движений начинает сводить спину. Глаза настоятельно требуют зрелищ, душа тоже. Катим так уже два часа. Когда же кончится этот бесконечный спуск? Ощущения, что идем в Кировск через Кукис-Вум-Чорр, так же занудно и нетерпится уже дойти. А нам надо сегодня дойти до «зеленки».
Что тут скажешь, шли – шли – шли и дошли. Я даже обрадовалась рахитичным лиственницам. А еще больше обрадовалась группе людей, возившихся в кустах со своим шатром. Люди оказались старыми знакомыми - интинцами, попутчиками по «Уралу». Мы виделись с ними давно, на 3 день маршрута, точнее разговаривали с руководителем, а видели мы их с гребня Манараги. Нам тоже были рады. Хотя отдельные участники посматривали на нас как на монстров. Подходили, расспрашивали, рассматривали нашу снарягу… А мы быстро-быстро топтали место под палатку, ставили ее и растряхивали рюкзаки, чтобы как можно быстрее забраться в уютный домик, попить горячего чаю и поесть. В этот раз мы стояли около воды. Димочка побежал за водой с котлом и кружкой, а потом провалился в ручей… Воды он принес, но на ботинках, лыжах и креплениях мгновенно образовались огромные уродливые наледи, которые пришлось отковыривать. У нас уже вода закипела, а он все возился.
Поели и легли спать, наутро особых событий не намечалось. Собственно, ярких событий в этом походе вообще больше не намечалось, нам нужно было просто дойти до железной дороги и сесть в подкидыш до Инты. Нас разделяло от силы 80 км, три-четыре дня и все.

комментировать

29.03
Медленно - премедленно проснулись и поели. Я сходила к руководителю интинцев – Сергею за запиской, он обещал приютить нас в турклубе до поезда. Примерно через час после ухода интинцев, встали на лыжню и мы. Первую половину дня мы просто шли за большой группой, иногда догоняя, а иногда отставая. Так, незаметно, дошли до перевала Межгорные озера. Мягкие очертания холмов были подсвечены облаками, а легкий снег и полное безветрие делали наш путь похожим на сказочную лыжную прогулку.
Около часа мы еще раз догнали интинцев, они пили чай. Нас пригласили к костру, напоили крепким чаем. За разговорами незаметно прошел целый час. А потом был затяжной спуск по долине ручья, мелькали пихты и лиственницы, иногда приходилось объезжать внезапно упавших прямо перед тобой, останавливаться и помогать выбраться из глубокого сугроба. В общем, было весело и легко.
Часа в четыре встали на ночлег в пихтовом лесу. Мои спутники, правда, пытались убедить меня, что это никакие не пихты, а самые обычные елки. Но я спросила у местных, они подтвердили.
Ночью было необычайно тесно и некомфортно: Серега храпел так, что с деревьев падал снег, Наташа всю ночь что-то неразборчиво бормотала, я кашляла, а Димка вообще отличился – он захотел попить и искал оставленную в непроливайке воду, заодно светя фонариком мне прямо в глаза.
30.03
Утром все были хмурые и злые, молча позавтракали и дольше обычного копошились со своими мозолями. Я с Димой вообще не разговаривала, почти демонстративно. Обстановочка в команде была та еще.
Хорошо, Серега отправил меня к соседям узнать их планы. Я быстренько оделась и умелась. У интинцев меня очень неприветливо встретила собака, хотя в шатер зайти позволила. Как же там было тепло… Соседи, вальяжно развалившись на ковриках, завтракали, мирно и неторопливо текла беседа. В общем, я там с полчаса точно просидела. Потом пошла собираться.
Собрались мы почти одновременно, но с места трогаться совсем не хотелось. За ночь сильно потеплело, в воздухе висел какой-то подозрительный туман, а рыхлого и липкого снега за ночь выпало сантиметров тридцать. Идти и тропить в такую погоду удовольствие ниже среднего…
Тропить все равно пришлось. Всем по очереди. К липкому снегу через час добавилась нулевая видимость и ветер. Как мы гуляли в поисках перевала Лесистый писать, а тем более читать неинтересно. Это было тупое блуждание в белой каше, по ошибке именуемой «этот свет». Лично у меня складывалось ощущение, что я на небе. У Наташи были такие же мысли, потому что она регулярно требовала изменения пейзажа или хоть каких-нибудь пятен, кроме спин. Особенно нудно было идти в хвосте паровоза, напрягаться почти не приходится, но однообразное движение раздражало. Иногда развлекались разглядыванием карты и игрой в «Угадай-ка, где мы стоим точно». Кое-как установив свое местонахождение, мы взяли азимут и почесали впереди интинцев по корявому лесу, а затем по белоснежному холму. И тут Сергей (не наш который) четко понял, где мы и куда нам надо.
Все мальчики выстроились в паровоз, и, по - очереди, тропили, регулярно издавая забавные крики. А все барышни, нас набралось четыре, поплелись в хвосте процессии. Так шел час за часом, мы с Наташенькой, соскучившись, обсудили все свои дамские дела, вволю посплетничали, а потом начали излюбленный разговор на тему «кто когда, как и у кого родился». Так как тема была волнующая, мы разошлись, присутствие спутников нас совершенно не смущало, мы наивно полагали, что нас никто не слышит… До тех пор, пока Серега не крикнул, чтобы мы заткнулись или сменили тему… Стыдобища…
Пока мы с Наташей разглашали секреты, на улице сменилась погода, настал чудный вечер, теплый и мягкий. Мы вышли к началу реки Сывью. С высокого холма было хорошо слышно как внизу соблазнительно журчит река. Картинка была настолько идиллическая, что мы просто стояли и любовались. Хотя, я, пожалуй, немного лукавлю. Мы не просто любовались, мы еще стояли и ждали, пока спустятся интинцы и можно будет скатиться по лыжне. Они как-то не очень любят спуски и вниз пошли решительно, но очень осторожно. У меня тут же возникла ассоциация с партизанами ВОВ, а в голове заиграл известный марш Шостаковича. Я даже включила фотик, хотя весь день боялась его доставать из-за сильного конденсата.
Интинцы навалялись, а мы толком не покатались, весь склон был изрыт ямами, а без лыжни не катило. Самое классное падение было внизу, уже у реки. Один из парней умудрился съехать с лыжни и провалиться по самую шею (я не шучу). Выбирался он с обилием слов, воспроизводить которые в приличном обществе нежелательно.

комментировать

31.03
До полудня спали, ели, сушились, играли в покер и выжидали пока соседи уже, наконец, пойдут. Серега сходил на переговоры, крикнул, чтобы я ставила чайник. В час мы пустились вдогонку группе. Нагнали их через 20 минут. Дальше пошли тропить сами. По дороге опять активно развивали интересные темы личного содержания. Мы говорили о душе, о том, как приятно стоять под теплыми струями, потом разговор плавно перешел на удобную обувь и нелюбовь к шпилькам… Через некоторое время мы обнаружили десять благодарных слушателей, тихонечко идущих позади и от души хихикающих… Мы похихикали вместе и только продолжили разговор, как прямо перед нами нарисовалась лыжня. Все тут же заткнулись и помчались. Часа через три мы подошли к заветным «профилям», которых очень ждали интинцы. Оказалось, нам они тоже очень и очень нравятся. «Профилями» ребята называли длиннющие квартальные просеки, которые, если верить картам, выводили прямо к железной дороге. Тут мы распрощались с новыми друзьями и покатили дальше, а они пошли в какой-то домик, чинить лыжи и ночевать.
Чуть не забыла. Еще до расставания с интинцами у нас произошел забавный случай. Переходим Сывью, поднимаемся на берег. Я остаюсь надеть камус на лыжи, потом догоняю своих. Они скинули чумаданы у снежной арочки из согнутой елки и ждут меня. Серега попросил «сделать фото для Полиши», своей маленькой дочки. Я старательно его фотографировала, а дальше предложила остальным залезть под эту елочку, что они и попытались сделать. Но, как только Дима и Наталья зашли за арку, елка с шумом распрямилась, похоронив Серегу под снежным сугробом. От хохота я даже забыла, что надо все это безобразие заснять.
А еще через два часа мы уже ставили домик. Во время ужина в лесу заухала какая-то неведомая птица. Сделалось жутковато. Мы немного поболтали на тему «кто в лесу водится и кто - кого может съесть». Доболтались до состояния «хочу в туалет, но не пойду». В результате, ходили парами.

комментировать

1.04
Подъем в три утра, по традиции Наташка дежурная. Быстренько собираем дом и чуть ли не бегом бежим по лыжне. Очень уже хочется дойти до цивилизации, тем более, что наши чуткие уши всю ночь слышали далекие поезда. Идти остается меньше тридцати километров. К десяти утра натыкаемся на группу Иры, пьем чай у них в шатре и оживленно болтаем, но недолго. Через час мы на станции Охотпост.
Подкидыша ждать еще четыре часа. На станции уже мерзнет группа из Кирово-Чепецка. Нам мерзнуть неохота, ставим дом и обедаем, в очередной раз играем в карты. Снаружи раздаются знакомые голоса интинцев и питерцев. Серега уверенно выигрывает и, в связи с этим, весело над нами хихикает.
В Инту приезжаем часов в семь вечера, размещаемся в СЮТУРе, идем в магазин за продуктами.
А потом – едим и моемся! Вот он, настоящий туризм, все остальное – только подходы.
До полуночи треплемся с ребятами, в основном, по-очереди «машем крылышками».
2.04
Тут все неинтересно. Опять много раз очень обильно едим, идем гулять, сушим вещи и снова едим и спим. В 22.30 едем на вокзал и ждем поезда «Воркута-СПб»

комментировать

3.04
Мы на вокзале, поезда ждать еще так долго… Зато есть за кем понаблюдать. Рядом с нами, в ожидании поезда «Воркута-Москва» пристроилась группа парней-туристов. Они шли «пятерку», вышли вчера. Лица у них дикие и обгоревшие, они беспрерывно что-то жуют и сонно слушают Митю из питерской группы, который без конца говорит о плохой погоде и о том, что «не повезло». Часа через два ребят увозит поезд, нам еще ждать и ждать.
Монотонная речь Мити наводит сонное оцепенение, он рассказывает что-то интересное, но вникать в его слова нет сил, тем более, что он разговаривает не с нами…
И вот, сонная дикторша объявляет наш поезд. Залезаем в спящий вагон. В соседнем купе едут туристы. Мы тоже ложимся.
Утро, пять утра, спать уже не могу… Проклятый режим не отпускает. Организм требует, чтобы я его немедленно накормила и выгуляла. Зато, я не одна такая. Встали и мы и соседи. Оказалось, тоже старые знакомые. На пути «туда» я с Натальей заходила в «гости» к питерцам, у них шла очень оживленная беседа о средствах безопасности в походе. Мужчина с обветренным лицом вещал о пользе включенных биперов в условиях лавинной опасности. Его внимательно слушали и благоговейно вздыхали. Спутник пользователя бипера сидел с невозмутимым лицом, изредка кивая в знак полнейшего согласия со всем вышесказанным. На нас никто, кроме «Мастера», внимания не обратил. Хотя, спутник сурового мужчины один раз обратил свой взор на мои ноги и спросил, неужели я собралась идти в этом на лыжах… Я даже растерялась, на мне были вставки в очень хорошие пластиковые ботинки, а вовсе не ботинки. Суровый мужчина со знанием дела взглянул и что-то сказал, но, в общем, вполне по делу. На этом, наше знакомство ограничилось. Поняв, что нам не очень рады, мы ушли играть в карты и трепать языками в своей тесной компании.
Так вот, именно «пользователи биперов» и оказались нашими соседями. Я потом спросила, кто это такой солидный, оказалось действительно серьезный мужик К. Бекетов, не зря он на нас поглядывал как на несмышленышей…
Ну, в общем, все как обычно бывает в поездах. Болтали, спали, ели, играли в карты, бегали на перрон за мороженым, фоткались на больших станциях, звонили домой… А еще была Пасха.
А самое главное, нас дома ждали наши родные и любимые.

комментировать

В конце ноября редактор отправил меня на ул. Партизанскую сфотографировать "барак №2". Я недолго думая, подхватила камеру, прогрела мою "мартышку" и поехала искать неведомое мне место. Как ни странно, искомы барак нашелся довольно быстро, правда подъехать к нему совсем близко не получилось.
Я оставила машину метрах в ста от дома, взяла фотосумку и стала обходить вокруг дома в поисках нужного кадра. Зная, что взгляд А.Н. сильно отличается от моего я искала то, что удовлетворит именно его, о большем даже не помышляла, так как мелкая моросня и плюс два по Цельсию оптимизма и желания вылезать из-за руля совсем не добавляли.
На улице не было ни души, только с вялым интересом прошла тощая бело-желтая собака и скрылась за грудой мокрого горбыля. Я достала камеру и буквально через несколько секунд около меня материализовались 4 молодых мужчины черноволосых, смуглых и зеленоглазых. Я поздоровалась и начала снимать, продолжить мне не дали. Вопросы "А как зовут красавицу?" и "А сфотографируй нас", "А можно мой брат меня с тобой сфотографирует" меня насторожили, но не смутили. Чего я только не наслушалась и не насмотрелась за два года работы фотокорром. А вот хватание сумки и настырное поглаживание объектива повергли меня почти в панический ужас. В голове завертелась только одна мысль, что я буду делать если отберут фотик... Стала вспоминать есть ли с собой деньги, прикидывать смогу ли я убежать и успею ли позвонить... Тем временем "ухаживания" становились все более настойчивыми.
Спаситель (я не шучу) явился в тот момент, когда я уже стала по настоящему паниковать. Им оказался 87-летний житель барака №2, так вовремя вернувшийся из магазина. Он замахнулся авоськой на парней, погладил нарисовавшуюся снова бело-рыжую собаку, взял меня под руку и ловко так повел вокруг развалюхи, гордо именуемой "дом №2 по улице Партизанской". Видимо, мужики живут где-то близко и у дома "не хулиганят", так как они, так же пугающе быстро как нарисовались, испарились где то за соседним домом.
История этого дедули, рассказанная пока я снимала его дом, меня очень задела. Он проработал в местном леспромхозе 55 лет, вся жизнь, с самой комсомольской молодости, прошла здесь. Здесь играли свадьбу с молоденькой тихвинской барышней, здесь растили детей и пасли внуков, здесь провожали на кладбище соседей и встречали новых жильцов. И именно этот дом достался уже пожилой семейной паре в качестве "отдельного жилья". Одна беда дом дряхлел вместе с жильцами, которых становилось все меньше... К новому тысячелетию в доме осталось только двое, он и она. Чтобы не тратит драгоценное тепло почти все окна заколотили. Зимой 2009 в доме начался пожар, горела крыша. Пожарные сумели потушить, но оставили огромную дыру. Заделать дыру пообещали коммунальщики,но за 20 тысяч рублей.
Стандартная история. Вот только старика, живущего в доме, хочется назвать "дядька". Он улыбчивый, сильный и властный. В разговоре нет ни малейшего намека на старческие проблемы, ощущение, что разговариваешь с руководителем среднего звена. И как он быстренько все разрулил! А я только сев в машину поняла как же мне было страшно, и что могло произойти. Скандал учиненный в редакции забылся минут через десять после его окончания, а вот дядька запомнился очень надолго.
PS. А дом, точнее "барак №2" вот он.



Это "фасад"



Еще не заколоченные окна



Сам хозяин дома



И "слепая сторона" с дырой от пожара.

Стандартные картинки, которые есть на окраине любого провинциального города.

комментировать

Возня, пожалуй, не совсем то слово, которым можно охарактеризовать двухнедельную войнищу с принтером. Слово получается очень неприличное, во всяком случае не для произнесения такого в светском обществе. Хотя, вполне подойдет слово война, причем с превосходящими силами противника. Под "силами противника" в данном случае, можно понимать бесконечный и непостижимый простому смертному пользователю этого агрегата гений его многочисленных создателей и маркетологов, невыносимое занудство издаваемых принтером звуков и непобедимую маркость отработанной краски из памперса. Мелочи из серии испорченной бумаги, потерянного времени и недовольных клиентов в расчет можно уже и не принимать. На стороне союзников человеческой стороны выступали (да будет славен интернет и его многочисленные юзеры) многоопытные пользователи принтеров совершенно бескорыстно выкладывающие в сеть инструкции по починке последних.
В общем, дело было примерно так.
Договорившись с мужем сестры и примчавшись с работы, я отсоединила принтер от проводов, приклеила скотчем СНПЧ и приподняла агрегат от стола. В ответ мне на светлые штаны вылилась струйка черной жидкости, моментально перепачкавшая ковер, стол и еще батарею. Призвав на помощь сына, маму и тазик из ванной, мы сняли принтер со стола и завернули его в несколько больших пакетов. После чего я попыталась самостоятельно дотащить его до машины. До машины то я дошла, а вот дверь открыть было уже совсем нечем. Спасибо тетке с авоськами, которая сердобольно открыла мне дверь. Естественно, места для парковки у нужного дома не оказалось, пришлось тащиться метров сто по морозу со свртком наперевес. Зато, у подъезда я столкнулась с Димой, который бежал с очередной халтуры в семейное гнездо. Он меня просто спас, отобрав принтер и затащив его на пятый этаж.
А вот дальше началось самое интересное. Как только пакеты были разорваны, море черной жидкости залило ВСЕ вокруг, стол, руки, пакеты и мою малолетнюю племянницу, совсем некстати объявившуюся на кухне с желтым плюшевым утенком в руках...
И мы втроем, в смысле я, Дима и принтер, отправились в ванную комнату. Примерно часа через два нечеловеческих усилий, перемежаемых моими воплями, успокаивающими репликами Димки и многократным чтением инструкций по снятию всех имеющихся частей адской машинки, принтер выглядел как свинья на бойне. Его просто разделали, а затем я лично мыла его из душа!
Чтобы описать мои ощущения недостаточно просто слов, нужны вопли и огромное скопление народа, щедро снабженного плакатами и транспорантами в защиту хрупкой женской психики от оргтехники.
Руки, нос и некоторые другие части тела выглядели как у кровожадного хирурга после многочасовой операции. А часть, которую собственно требовалось извлечь и "вылечить" оказалась такой вызывающе маленькой, что я просто начала смеяться.
Вот теперь она лечится в растворе аммиака и дисстилированной воды,а я жду пока будет известен результат "операции". Мой гениальный свояк утверждает, что пациент скорее жив, чем мертв. Не знаю, боюсь сглазить, но так не хочется покупать новый принтер. Ведь это все по-новой начнется...

комментировать⁷

Печатает через ж..у, с полосами. Уже 2 недели проблемы, то памперс заполнился, то голову ему отмачивать надо. И денег нет ((( Халтур море, а денег все равно нет. Зарплату задерживают, все халтуры уходят на еду,
квартиру, мобильник и бензин...
Блин, когда же это кончится то!
Зарплата крошечная и ту не платят, а работать днем и халтурить ночью, да еще и на тренировки бегать как-то устала я...
И главное, ДЕНЕГ НЕТ!
Настроение отвратительное, все сильнее мучит желание на все плюнуть и пойти на конюшню пить водку, а еще лучше пойти в лес и пить водку там у костра, чтобы сосисками пахло и дым в глаза. Тыщу лет уже ничем подобным не занималась, не хотелось, а тут вот так вот... И в горы я хочу, на чистый-чистый снег и злое маленькое солнце. Я там перестаю злится и тоски не бывает, даже в совсем плохую погоду. Скучно бывает, а вот тоскливо никогда.
А все принтер уродский. ДОКОНАЛ!

комментировать

... некоторые товарищи, желающие заказать фотографа на свадьбу или другое памятное мероприятие.
Я конечно понимаю, что для конкретного человека/группы людей событие является значимым. Даже, может быть, самым важным в жизни. Но ведь для фотографа свадебная фотосъемка в значительной степени - ремесло, источник презренного металла и т.п. Я не стану гарантировать сотни шедевров для каждой пары, смогу гарантировать качественную съемку, заряженные аккумуляторы, трезвую голову, исправную аппаратуру и рабочее настроение. Бывает, что получаются карточки, которые очень приятно рассматривать самой, бывают "стандартные красивые картинки", которые точно нравятся заказчику... Это все, наверное, не так уж важно, точнее это другая сторона технического процесса, который стихийно превращается в творческий.
Меня как-то сильно напрягает когда потенциальные клиенты тыкают меня носом в стоимость работы. Причем, дело даже не в обидах. Какие уж тут могут быть обиды... Просто вот так вот походя сказать, хорошая работа не пыльная, не сложная, знай на кнопочку нажимай...
Я стала с этим бороться. Благо город крошечный, фотографов по пальцам пересчитать можно. Я даю телефоны коллег. Считаю, что у каждого должен быть выбор. Правда, работы у меня больше чем у них )))

комментировать