Мелкие капли дождя собирались в небольшие струйки и, со всё возрастающей скоростью, скатывались вниз по оконному стеклу, навевая нестерпимую тоску. Тёплый плед, обнимавший за плечи, и мерное постукивание по подоконнику навевали сон, а холод стекла обжигал разгорячённый лоб и заставлял всё новые и новые мысли роями проноситься в её голове. С каждой секундой всё яснее и яснее проступала мысль, от которой отрекалась так долго, гнала от себя всё это время. Бешено пульсируя, эта простая и тем более сложная для неё самой идея прожигала сознание, ярко высвечиваясь перед глазами тысячей огней. И как бы сильно ей этого не хотелось, но отрицать дальше было просто невозможно – он был ей нужен. Она чувствовала эту потребность буквально каждой клеточкой своего тела.

– Это ужасно! – скинула плед и спрыгнула с подоконника. Включила какой-то музыкальный канал и сделала погромче: странный ломаный ритм на какое-то время прервал бесконечный поток мыслей, но вскоре воцарившийся на пару мгновений покой вновь был разрушен новым потоком мыслей, хлынувших с удвоенной силой и принесших новое чувство смятения.

Взяла мобильный и стала набирать sms, но, закончив, так и не нашла в себе силы отправить его адресату. Потребность предпринять что-либо, чтобы увидеть его с каждой секундой становилась всё более осязаемой, скапливаясь в воздухе комнаты удушливыми хлопьями. Оделась и вышла из дома. Почти с облегчением дохнув холодную сырость вечернего воздуха, направилась туда, где так часто встречала его. Она бежала сквозь серый питерский дождь, чтобы взглянуть в его глаза, чтобы вновь ощутить тепло его рук…

 Они встретились на улице как бы случайно и обменялись парой ничего не значащих фраз. А после дождь укрыл его под своим мутным покрывалом. Она так много хотела ему рассказать, но не смогла, увидев немую тоску во взгляде так любимых ей глаз.

 Она шла по питерским мостовым, растворяясь в вечерней мгле, среди сотен таких же как она…