Лосиный остров после снегопада. Вечер. Нынче в небе темно. Двое всадников уходят в лес. Уведи меня вдаль. Под тяжестью снега ветви опустились ниже и обнялись. Всадники едут по снежным тоннелям, а их сердца замирают от восхищения. По малым тропинкам не пройти. Не петляй мне назло, не порви нить сглупа. Кони, аккуратно проверяя дорогу, шагают в сторону ЛЭПа.

Там, вдалеке, снег заносит следы.
Там, вдалеке, чёрный ворон кружит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Впереди видна чья-то фигура в кепке и пальто. Человек неподвижен. Кажется, что это манекен. Вечер. В небе темно... Всадники невольно съезжаются ближе. Человек к ним спиной, но он не шелохнётся. Человек к ним спиной, но он не обернётся посмотреть, чьи копыта стучат по лесной тропинке. И только отпустив верховых метров на 30, он оживает и продолжает свой путь.

Там, вдалеке, в реках нету воды.
Там, вдалеке, волк мой путь сторожит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Прямая дорога, украшенная на обочине елями, кажется бесконечной. Но вот в конце виднеется розовое зарево заката. Всадники выезжают на ЛЭП. Воздух звенит, наэлектризованный. Трещат провода. Кажется, что электричество всюду и везде. Лосиный остров после снегопада. Снегу -- сыпать, ливню -- лить. Один всадник поднимает коня в рысь, второй остаётся шагать. В конеце дороги зажигается фонарь. Конь пугается, фыркает и отказывается идти вперёд. Всадник уговаривает коня ещё лишь на несколько метров пути. Только со вторым жеребцом конь идёт вновь. Фонарь же гаснет и исчезает в никуда.

Там, вдалеке, снег заносит следы.
Там, вдалеке, чёрный ворон кружит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

ЛЭП пройден, и вместе с ним половина пути. Кони прибавляют шаг. Впереди зажигается фонарь. Всадники принуждённо посмеиваются. Фонарь неподвижен. Его луч слишком ярок и пробивает ночь. Он светит как фара, но не слышно ни звука. Но там, вдалеке... Свет вдруг очнулся и начал приближаться. Велосипедист проплывает мимо всадников, не говоря ни слова. Кони прибавляют шаг. В небе темно...

Там, вдалеке, в небе нет ни звезды.
Там, вдалеке, земля под ногами дрожит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Всадники едут, принимая каждую поляну за поворот к дому. Дорога тянется бесконечно. На скамейке лежит тело. Издали кажется, что это лежит манекен. В пяти метрах кажется, что это -- мертвец. В двух шагах становится явным, что кто-то лишь мертвецки пьян. Всадники, не сговариваясь, ускоряют шаг коней. Вечер. В небе темно... Тело встаёт и удаляется вслед за велосипедистом. Впереди загорается фонарь.

Там, вдалеке, снег заносит следы.
Там, вдалеке, чёрный ворон кружит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Навстречу всадникам идут путники, освещая себе путь маленьким фонариком. Кони прибавляют шаг. После долгожданного поворота к дому всадники видят пьяную компанию из четырёх человек. Всадники перестраиваются, подбирают короче повод и быстро проходят мимо. "Эй! Как пройти к пруду?" - слышат они. "Налево-направо", - отвечают всадники, не останавливаясь.

Там, вдалеке, в реках нету воды.
Там, вдалеке, волк мой путь сторожит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Навстречу выезжает машина. Дорога узкая, не разойтись. Лосиный остров после снегопада. Снегу -- сыпать, ливню -- лить. Кони проваливаются в снег у обочины. Круп одного остаётся на самой дороге. Машина проезжает, не сбавляя скорости.

Там, вдалеке, снег заносит следы.
Там, вдалеке, чёрный ворон кружит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Всадники выходят на финишную прямую и спешиваются: надо размяться и отшагать коней. Навстречу выплывает фонарь. "Велосипедист?" - нервно иронизируют пешие. Мимо проходят лыжники с фонарями во лбах. Кони шарахаются, но их тут же успакаивают. Дом в двух шагах. Впереди фонарь.

Там, вдалеке, в небе нет ни звезды.
Там, вдалеке, земля под ногами дрожит.
Там, вдалеке, недалеко до беды.

Нынче в небе темно... В небе темно...

PS. В тексте использованы фрагменты песни К. Комарова «Ворожба».