ДОБЕГАЛИСЬ
Дмитрий Серков, журнал Итоги
Кони могут навсегда исчезнуть с московского ипподрома
В начале февраля на Центральном московском ипподроме после двухлетнего перерыва состоялся зимний чемпионат русских троек - национальная российская забава с бубенцами, шоу на грани экстрима. По версии организаторов, причиной столь длительного перерыва стало… глобальное потепление. В программке мероприятия написано, что продолжительный тайм-аут связан со "сложными условиями бесснежных зим 2007 и 2008 годов". Впрочем, старожилы ипподрома уверены - проблемы вовсе не в погоде. Дела на ЦМИ, кажется, дошли до той точки, когда это культовое место Москвы может попросту исчезнуть. Памятник архитектуры - здание работы Жолтовского, конечно, останется. Только закон об охране наследия еще не "научился" охранять историческую функцию ценных объектов. В данном случае это критично: если на ипподроме перестанут бегать лошади, то он перестанет быть ипподромом. Но то, что столица потеряет уникальное место с уникальной функцией - еще полбеды, вторая половина - медленное и верное исчезновение породистых рысаков, например исконно русских орловцев. И это не преувеличение. Ставок больше нет! Первый звоночек прозвенел прошлой осенью. Закрыли тотализатор. И это не было связано с кризисом, который навалился на экономику.

"Тотошка" умер, ипподром умрет следом", - пожаловался сосед по трибуне, расстроенный неудачным выступлением своего любимца Валдая, сбившегося на повороте и проигравшего заезд. "Тотошка", или тотализатор, прекратил свое существование в сентябре прошлого года после принятия Федерального закона от 29.12.2006 № 244–ФЗ "О государственном регулировании деятельности по организации и проведению азартных игр …". Стороннему понять роль тотализатора в конном деле трудно. Дело в том, что тотализатор - это не только способ привлечения азартных людей на трибуны. Ставки, конечно, нужны, чтобы выплачивать выигрыши и поддерживать драйв, но на эти выплаты идет лишь небольшой процент сборов. Остальное - на содержание лошадей, работу ЦМИ, племенное коннозаводство. Которое, в свою очередь, дает лошадей для спорта.
"Закрытие тотализатора поставило на грань вымирания все отечественное коневодство, - говорит генеральный директор Национального коневодческого союза Вита Козлова. - Дело в том, что для работы над проектом 244-го закона, запрещающего азартные игры, было отведено мало времени. И тотализатор опрометчиво причислили к азартным играм". Как говорится, ставки сделаны, ставок больше нет! А между тем специалисты уверены, что к конному тотализатору нельзя относиться как к игорному бизнесу. Ведь что такое племенное коневодство? Появившаяся на свет лошадь - это только мечта коннозаводчика. До тех пор пока она не выйдет на дорожку и не получит оценку своей работоспособности, призовой класс, не сформируется ее рыночная стоимость и селекционная значимость. Ипподромные победы фиксируют в международном официальном каталоге, где баллы, набранные лошадью, засчитывают как ее рейтинг. Не прошедшую через ипподромные испытания лошадь нельзя продать дорого, нельзя применять в селекционном разведении и продавать за приличные деньги ее жеребят. Главной испытательной площадкой России всегда являлся ЦМИ, и потому между его проблемами и проблемами всего коннозаводства можно смело ставить знак "равно", а также держать в уме, что в стране есть еще более 30 ипподромов, чьи проблемы по остроте не уступают столичным.
Во всем мире разведение лошадей питается доходами национальных тотализаторов. Например, в Японии ежегодный оборот конного тотализатора составляет около 32 миллиардов долларов. Во всех странах на развитие отрасли идет около 96 процентов от его дохода. Деньги тратят на пополнение племенного фонда, улучшение инфраструктуры, на нужды ипподромов, а также на формирование призового фонда, одного из источников финансирования коннозаводчиков. В отличие от конного спорта, который живет на деньги федераций и спонсоров, собрать на селекционную работу средства за счет меценатов невозможно. Это громоздкая, рутинная и очень дорогая отрасль, где бега и скачки лишь венец - единственный видимый широкой публике кусочек айсберга. Спонсоров можно привлечь только в этой точке, остальное им неинтересно. В некоторых странах конной селекционной науке помогает государство. Но это копейки, на которые можно вести научные разработки, но никак не содержать все хозяйство. В нашей стране помощь государства тоже есть. "Согласно контракту, который каждый год заключается между Министерством сельского хозяйства и ипподромом, мы получаем государственную дотацию в размере около 30 миллионов рублей, - рассказывает директор ЦМИ Леонид Эфрос, - в этом году мы подали заявку на 35 миллионов рублей". В то же время обслуживание ипподрома ежегодно обходится в 50 миллионов рублей. Госбюджет - это большое подспорье, но до 2008 года все остальные расходы покрывались за счет тотализатора. "У нас сегодня нет тех призовых сумм, которые должны выплачивать жокеям, наездникам, заводчикам", - отметил директор.
В этом году величина призового фонда на ЦМИ составит миллион долларов, по сравнению с прошлым годом, когда на призы ушло двадцать миллионов рублей, это почти в 10 раз меньше. Откуда у ипподрома были такие деньги? От спонсоров. С учетом нынешнего финансового кризиса и пустых трибун (зачем ходить, если нет "тотошки"?) ипподрому на это вряд ли стоит рассчитывать.
Кому кусок ипподрома?
Еще одна из страшилок, беспокоящих "околоипподромное" сообщество, - приватизация ЦМИ. Между руководителями тренировочных отделений (а на ЦМИ их 35 - это конюшни, в каждой из которых стоит порядка 20 лошадей, которых тренирует несколько наездников) в последнее время шли разговоры, чью конюшню снесут после приватизации и какой дом с подземным паркингом вместо нее построят новые хозяева. Опасения понятны: ведь ипподром - это 40 гектаров земли в самом центре Москвы. Пока они - неприкосновенная "священная корова", поскольку принадлежат вместе со зданием Жолтовского государству.
С 2007 года ЦМИ стоит в плане приватизации. Зачем это надо? Его руководст¬во считает, что теперь, когда доходов от тотализатора нет, ипподрому надо зарабатывать самостоятельно. При госформе собственности невозможно использовать стандартные инструменты для экономического развития, будь то кредитование или сдача площадей в аренду. "Когда ко мне приходят люди и сетуют на то, что на ипподроме при большом количестве свободных площадей нет ресторана, гостиницы и прочего, - говорит директор, - я отвечаю им, что ипподром - это федеральное предприятие, а не акционерное общество".
В Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом (Рос¬имущество) "Итогам" сообщили, что предложения по поводу приватизации направлены в Министерство экономического развития. "Если ФГУП "Центральный московский ипподром" будет реорганизовано, то оно определенно станет акционерным обществом, - прокомментировал ситуацию сотрудник пресс-службы агентства, - в прошлом году акционирование не состоялось ввиду некоторых технических вопросов, не было полной ясности по конкретным объектам, расположенным на территории ипподрома".
По словам Виты Козловой, ипподром должен быть акционирован только со стопроцентной принадлежностью государству в лице Росимущества - это принципиальная позиция всех коннозаводчиков и субъектов отрасли, при этом Минсельхоз продолжит курировать ипподром как одно из звеньев отрасли коневодства. Впрочем, это не отменяет вопрос о реконструкции ипподрома и оптимизации его структуры, а даже его актуализирует. Вопрос в том, как новое АО станет распоряжаться землей и строениями на ней. Страхи тренеров даже в этом случае могут оказаться ненапрасными. Любое АО, если это экономически оправдано, может сдать, допустим, на 49 лет пару гектаров под что угодно, так почему не под дом с подземным паркингом?
"Ипподром должен самостоятельно содержать себя и лошадей, - считает Вита Козлова, - мы не имеем никакого права перекладывать громадные расходы на спонсоров и коннозаводчиков". Сотрудники ипподрома говорят, что если процесс приватизации продлится более двух лет, то точка невозврата будет пройдена и он погибнет. "В связи с закрытием тотализатора и невозможностью акционировать ипподром содержание лошади будет стоить очень дорого, и мы останемся без работы", - констатирует мастер-наездник Александр Несяев. Впрочем, о своих нуждах конюхи и наездники говорят неохотно. Их больше волнует судьба животных. Лошадиная деревня нуждается в капитальном ремонте либо полной реконструкции. В зимний период в конюшнях находится около семисот лошадей, когда начинается скаковой сезон, то их количество переваливает за тысячу. Осенью лошадям для восстановления необходимо выезжать за город, а от полусотни гектаров рекреационной базы в подмосковном Павшине остался всего один.
Кстати говоря, рейдерским набегам подвергалась не только подмосковная собственность ипподрома. Еще недавно всерьез обсуждались планы реконструкции огромной территории в центре Москвы. В предлагаемых проектах на месте конюшен находилась подземная парковка, а территорию центрального ядра занимала гостиница премиум-класса. И даже охранный статус памятника архитектуры этим планам, кажется, не очень мешал.
По одежке провожают
На статусе ипподрома как памятника следует остановиться отдельно. То, что ЦМИ является объектом культурного наследия регионального значения, руководство ФГУП отрицает. Однако нами было получено подтверждение этого статуса из Комитета по культурному наследию Москвы. В этой организации нас заверили, что ипподром находится на особом контроле и все действия, связанные с памятником, должны быть согласованы с комитетом. К тому же проведение каких-либо работ невозможно без историко-культурного обследования, которое делают специалисты комитета, и только потом на его базе разрабатывается проект реставрации и приспособления, отметили в Москомнаследии.
Сегодня с учетом всех обременений, которые по закону распространяются на объекты культурного наследия, детище советских архитекторов можно разве что отреставрировать. Но очевидно и то, что главное здание ипподрома с его трибунами неразделимо с тем действом, которое здесь происходит больше 170 лет: главный корпус с трибунами будет функционировать, пока на дорожках ипподрома идет жизнь. К сожалению, специалисты в области охраны культурного наследия еще не овладели технологиями защиты исторической функции. С закрытием тотализатора и целым рядом отягчающих обстоятельств не исключено, что бега и скачки уйдут с московского ипподрома куда-нибудь за город. Что будет с испытаниями в этом случае? По словам Виты Козловой, французам понадобилось 20 лет, чтобы приучить зрителей ездить смотреть на состязания лошадей за город, и все это время отрасль несла убытки. Франция могла это пережить - там нет вопросов, зачем вообще нужно коннозаводство (французы показывают впечатляющие результаты и в конном спорте, и в испытаниях и весьма дорого продают своих лошадей за границу). У нас ситуация принципиально иная: в последние десять лет "лошадиные проблемы" только начали решаться, стала налаживаться потерянная в 80-90-е годы племенная работа, лучшие рысаки (в основном орловцы) продаваться за рубеж, а лошади верховых пород - показывать результаты мирового уровня. Потеря испытательной площадки в черте города видится многим просто катастрофой.
Но, может, не стоит сгущать краски? Далекому от конных дел москвичу в принципе все равно, как решаются ипподромные проблемы, а многие и вовсе не понимают, почему в центре города стоит тысяча лошадей, а ветер носит по округе запах конюшни. Возможно, ипподрому и не нужно столько места. В других странах есть опыт, когда чаша ипподрома, находящегося в городской черте, используется лишь для самих соревнований, куда лошадей привозят с близлежащих тренировочных баз лишь в дни бегов и скачек. Рядом - парочка конюшен, чтобы кони отдохнули перед заездом, и гостиница для тренеров и конюхов. Для этого не нужно 40 гектаров. Но нужны тренировочные базы в ближайшем Подмосковье. Пока это кажется фантастикой - их строительство может обойтись дороже, чем "оживление" ЦМИ.
Есть и другой вариант. Если сохранить ипподромную жизнь не удастся, то здание Жолтовского и беговые дорожки, конечно, останутся как памятник. Чему? Возможно - конному делу , возможно - творчеству архитектора и всей сталинской архитектуре. Здание можно использовать в качестве площадки для разнообразных зрелищных мероприятий (все-таки охраняемые законом трибуны вмещают 10 тысяч человек), в нем вполне поместятся музей, рестораны, офисы. Остальная территория может быть вполне эффективно использована для нужд города. Формально город ничего не потеряет.
А пока не ясно, как будет развиваться ситуация дальше, чтобы хоть как-то поправить дела в сезоне-2009, ЦМИ планирует провести разрешенную законодательством отраслевую коневодческую лотерею. Имеет смысл сходить на ипподром и если не сыграть, то хотя бы посмотреть на бегущих лошадей. Это и правда красиво. А потом, может, и не захочется ездить в пробках за город...
ИСТОРИЯ
Конное царство
Центральный московский ипподром - объект культурного наследия регионального значения, где ценно все: и сама архитектура, и история, которая началась еще в 1834 году. Именно тогда были построены первые деревянные трибуны. В 1881 году по проекту архитектора Дмитрия Чичагова возвели деревянное 2-этажное здание с трибунами, в центре которых располагалась царская ложа. В 1898 году вместо деревянного сооружения построили каменное здание ипподрома с трибунами по проекту архитекторов Ивана Барютина и Семена Кулагина. В 1949-м главный корпус ипподрома сгорел. Остался только каменный остов. Проект реконструкции поручили создать архитектурной мастерской Ивана Жолтовского. В 1951 году был разработан генеральный план с четким зонированием территории. В конце 1950-х - начале 1960-х годов территория застраивается в соответствии с основной функцией места - испытанием лошадей. Современное главное здание ипподрома было возведено в 1955 году, а затем на территории появились типовые конюшни и манеж. Сегодня территория ипподрома включает в себя: главный корпус с трибунами, паддок, спортивный круг и две хозяйственные зоны с конюшнями и гаражами. Площадь, занимаемая ЦМИ, - 42 гектара.