Даже не знаю, что написать про этот город. Эмоций много, но я не могу сформулировать их в слова. Главные эмоции - это грусть и боль. Я с детства болезненно реагировала на немецкую речь, мне становилось страшно, хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться, чтобы не слышать. До сих пор мне неприятно и страшно, хотя умом давно уже понимаю, что это все в давнем прошлом, даже не в моей жизни. Я надеялась выбить клин клином, покататься по городу, послушать немецкую речь, внушить себе, что этот страх - глупость. Вроде бы казалось, что более-менее нормально. Тем более, перед Берлином я неделю слушала австрийцев. Приехала в Берлин, помылась быстренько и пошла на улицу искать туристический автобус. Нашла, села, поехала. Вроде нормально. Но потом автобус остановился у больших ч/б фотографий на военную тематику, где были изображены офицеры немецкой армии, и гид спросил меня: "Нравится?" Я ответила раньше, чем включила политкорректность: "Я еврейка из России. Как думаете, мне нравится?". Гид пересел в конец автобуса и рассказывал уже оттуда.
В основном он говорил о деньгах: сколько стоило построить торговый центр и вокзал, сколько денег у банков, сколько богачи заплатили за новые машины из магазинов Мерседеса, Бентли, Ламборгини. А у меня перед глазами стояла война, те фотографии. Мы проезжали по улицам с еврейскими названиями, мимо огромной Новой синагоги, мимо мемориала памяти убитых евреев Европы. Конечно, Германия уже не та, что была в 30-40-х годах прошлого века, я все это головой понимаю. Я ничего не имею против немцев и Германии вообще. Но клин не сработал. Страх остался, такой очень глубокий и неприятный страх, который нельзя объяснить и наверное нельзя убрать. Гены в отдельно взятом человеке, т.е. мне, пересилили разум. Отвлечься на магазины, зоопарк, прогулки и фотосессию с друзьями на фоне Рейхстага получилось только на короткое время, а сейчас все вернулось в исходное положение, которое было всю жизнь до этой поездки. Так же страшно и больно, и хочется плакать от мыслей о том, что произошло в войну.

Наделала много фоток, но даже нет настроения их выкладывать. Разве только совсем чуть-чуть.

(Полностью)

комментировать

комментировать

Шпитталь-ан-дер-Драу (нем. Spittal an der Drau) — старинный город в Австрии, на западе федеральной земли Каринтия. Город расположен на берегу реки Драва при впадении в неё небольшой речки Штайр.
В 1191 г. Оттон II, граф Ортенбургский, вместе со своим братом Германом основали в верховьях Дравы госпиталь (нем. Hospital, Spittl) и церковь. Позднее вокруг города вырос небольшой город, который по прекращению Ортенбургской династии перешёл под власть графов Целе.
В 1457 г. Шпитталь получил городское право. В то же время он был присоединён к австрийским владениям Габсбургов. В 1524 г. император Фердинанд I даровал город одному из своих испанских приближённых Габриелю Саламанке вместе с титулом графа Ортенбургского. Саламанка выстроил в Шпиттале один из красивейших в Австрии дворцов в стиле Ренессанса — дворец Порциа.

(Полностью)

комментировать

Детишки выросли, возмужали. Научились залезать на батарею и там спать. Не отучились от горшка за мое отсутствие. Жрут как саранча, бегают как сейгаки, лазают по своему дереву с лежаком как лемуры. Соскучились, мурлычут громко и просто со страшной силой балдеют, валяясь со мной на полу.

(Полностью)

комментировать

Их было трое. Каждому двое других казались безумными. Безумными совершенно по-разному. Каждого удивляло то, что двое других так сильно отличаются от него самого и друг от друга.
Они были рядом давно. Никто даже не помнил, как долго это продолжается, и когда оно началось. Они привыкли быть вместе, привыкли ощущать, что остальные безумнее, чем они сами. Их это даже забавляло. Им нравилось молча посмеиваться над этим безумием. Их приятно радовало ощущение того, что это общество внутренне выделяла персону каждого над другими.
Они были очень разные. Каждый безумен по-своему. Они были не просто разные. Все трое были настолько противоположны, что идеально дополняли своё трио.
Одно было в них одинаково. Отношение к двум другим. Они как углы равнобедренного треугольника, одинаково смотрели друг на друга с равного расстояния, одинаково молча, посмеиваясь, друг над другом.

комментировать

Позавчера и вчера была в Берлине, сегодня в Варшаве. Есть куча фоток и впечатлений, но уже некогда, так что все напишу, когда приеду домой. Братья-славяне, как всегда, на высоте — не знают ни одного языка кроме польского. Ужс. Очень неудобно. Они почему-то уверены, что все должны их понимать.

Соскучилась по всем. Скоро вернусь.

комментировать

комментировать⁶

Самая большая в мире лошадь, зарегистрированная в книге рекордов Гиннесса



серый шайрский жеребец Люскомб Нодрам. 2,5 м в холке







источник: AFP PHOTO/William WEST

комментировать¹⁹

Весна.
День.
Снег огромными серыми хлопьями летает в воздухе. Ветер играет снежинками, бросая их из стороны в сторону. Сквозь снег виднеется серый город. Краски словно стёрлись в этот день с его лица.
На мокром асфальте мелькают отражения людей, иногда появляются яркие пятна, которые вызывают небольшое удивление в этом сером ансамбле города со снегом.
Это весна. Середина марта в южном городе. Везде говорят о глобальном потеплении, но в этот раз зима выдалась долгой и упорно спорит с весной за роль ведущего сезона. Стоит выглянуть солнышку и прогреть всё под собою, как тут же зима кидается яростно оборонять свои позиции и засыпает город снегом. На долго её не хватает, и весна вновь робко прокрадывается в город и одаривая его жителей теплом и солнцем.
Так они и спорят, по сей день.

Вечер.
Если днём во время снежной непогоды всё казалось серым и мрачным, то вечером всё преобразилось. Волшебным образом исчезла серость. Снег стал подсвеченным всевозможными огоньками, которыми наполнен город. Всё вокруг празднично-пастельное. Очень светло. Кажется, что снежной ночью светлее, чем пасмурным днём.
Иду на конюшню, в ушах плеер. Снег метёт всё сильнее и сильнее. Вот уже не видно мокрых тротуаров. Они уже с белой присыпкой, как и всё вокруг, включая и серых людей.
И всё стало сияющим, как на старых американских рождественских открытках .
На ипподроме поле исчезло под снегопадом. Просто белое пространство уходящее в никуда.
Одеваю Дусю в попону и выхожу с ней на улицу. Простывшая Ира остаётся делать хозяйственные дела в конюшне, а мы с Дусей уходим в белое никуда.
На поле ветра нет, только снегопад полупрозрачной пеленой закрывает всё вокруг. Тишина и пустота. И только мы с лошадью хрустим свежевыпавшим снегом.
Ощущение, словно мы в другом мире. Монохромном, розовато-сиреневом мире.
Проходим мимо заснеженной засеки, дальше стартовая машина так же занесённая снегом. Всё словно в старом полузабытом сне, который даже выцвел от времени. И этот сон только наш, т.к. нет никого больше в нём.
Захотелось побежать рысью. Дуся, довольная этой идеей, поднимается в рысь, и бежит плечо в плечо со мной. Снег такой свежий, что ещё не успел слежаться и очень пружинит под ногами. Мы бежим, ускоряясь и ускоряясь, но внутри такая лёгкость. Стало казаться, что мы сейчас взлетим, а может, и уже взлетели. Пелена снега вокруг становится ещё плотнее, отчего мир кажется ещё более призрачным.
Перехожу в шаг, перевожу дыхание.
Я во сне.
Снимаю перчатку. Дотрагиваюсь до шеи Дуси. Ощущаю её тёплую шею, мокрую шерсть и снег на ней. Понимаю, что всё реально. Это всё происходит на самом деле. Мой сон существует!

комментировать⁷

Ездила купаться в бассейн и сауны. Австрияки, судя по их взглядам, посчитали меня дикой, потому что я была в купальнике. Но мой взгляд они поняли правильно и с нотациями не лезли. Никто вообще слова не сказал, хотя тетки испепеляли взглядом просто. У них, видите ли, принято ходить голяком, и неважно, что посетители разнополые. А я вот дикая, да. Хожу как дура в купальнике, а на меня смотрят, будто это я голая к ним в офис пришла.
Сауны игрушечные. Самая горячая финская +90 градусов всего. А две такие, что я думала, что они просто выключены. В Туркмении в тени намного горячее, чем их бани. В общем, чево… дикие нравы.

А они сейчас в своих ЖЖ пишут, как седня видели тетку в бане в купальнике, бугага!

комментировать