Вчера я жестоко обломился. Грунт на плацу, наконец, поплыл, по этому поводу я не парился - у нас же есть такой классный манеж с только что обновленным грунтом! О наплыве желающих я еще мог догадываться, но что там окажется охочая кобыла любимых Бусом габаритов... Манеж огласили храп и хрюканье, мужское достоинство размером поболе ментовской дубины лупило Буса по брюху и бокам, а габаритная рыжая красавица отводила хвост и ставила на свеженький песочек кобыльи "метки". Минут десять я продержался, но когда влюбленный кавалер несколько раз поддал спиной аккурат под низкой потолочной балкой, решил, что сегодня с меня хватит. Ольга мрачно подтвердила, что работы не будет, но полезла в седло сама - добиться хоть чего-то, чтобы черный паровоз не сделал неправильных выводов... Добилась, конечно, но не сразу, и было видно, что вкалывает она серьезно. Бус пассажировал, вкапывался, шарахался от дверей манежа, пытался таскать; иногда он делал вид, что сдался, но, когда Ольга уже тянула руку погладить, делал очередную гадость. Ольга ругалась на всю конюшню, временами жестоко цмыкала поводом, но сидела реально, как влитая. Любовный пыл у Буса не ослаб, но он согласился пройти три круга собранной рысью, после чего был немедленно выкинут из манежа. В коридоре я сильно побаивался снимать с него уздечку (у этой конины хватит ума удрать в манеж по новой), но адекват вернулся таким же скачком, как и улетучился получасом раньше - это снова была вполне доброжелательная плюшевая игрушка, скручивающая шею в штопор, чтобы получить очередное яблоко. О побоище напоминали клочья пены на грудаке и мокрые плечи.
...А в манеже чем дальше, тем больше народу будет.