Говорят в жизни каждого конника бывает только одна Самая Главная Лошадь. Я видимо какой-то неправильный конник – на данный момент у меня их четыре… И вполне вероятно, что это не предел. И уж коль скоро так получилось, что я начала про них писать в хронологическом порядке, то пусть так и будет…. Тогда следующий будет Гагу….

История ну просто очень грустная. (следующая еще грустнее…. Не знаю почему так….)

Август.

- Пойдем Ась, я тебе кое-что покажу. – заговорчески говорит Ирка и ведет меня к деннику. – Вот. Будет твой.
- Ссспасибо – с сомнением произношу я… Нет, я очень рада – где-то очень глубоко в душе, потому что основная лошадь, это прекрасно, но просто…. Просто… Просто в деннике стоит нечто крайней лохматости, едва доходящее мне до груди, большеголовое и главное совершенно невнятной масти…. Серо-бур-малиновый…. А глаз наглый и хитрый. Первым делом «дар» пытается меня цапнуть и шарахается от руки.
- И как его зовут?
- Никак. Потом придумаем…. Вроде он сын Грома кочетковского, а мать неизвестно кто. Ну запишем его мамой Верфию.
Совсем дикий безымянный малыш. Ему год и восемь, он не знает ни уздечки, ни сахара, ни человеческой ласки. Единственное угощение, с которым он знаком – арбузные корки, видимо с арбузами в Кабардино-Балкарии все в порядке. Его отловили из табуна, пихнули в темный коневоз и приволокли за тридевять земель решительно не понятно зачем. Это великая тайна, КАК Михалыч, который приобретает исключительно вороных тракенов гигантских размеров, чтобы они компенсировали не великий рост их нового владельца, так вот КАК он умудрился привезти вот это существо. Спасибо ему, если честно…
Дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. Я иногда заглядывала – но только чтобы умилиться на щербинки от молочных зубов.

Чтобы хоть как-то его обозвать, Ирка дает ему имя Эталон. Но совершенно ясно, что на эталон он никак не тянет. Он ужасно потешно растет. Как будто каждый день выводишь на работу новую лошадь – то он растягивается в длину, то перестраивается и попа становится выше холки, то у него громадная голова, а через день уже вроде кажется нормально. И каждый раз ему меняют квалификацию «Глянь какая шея длинная – будет выездковый, такой затылок…!», или «Какой-то он короткий, и куцый – ну наверное будет прыгать неплохо». К двум годам решили, что будет троеборный.:)
Поскольку в имени должны были присутствовать буквы Г и В вариантов родилось множество – Гелендваген, Вагинатор, Говнюк, - одни из самых безобидных, ибо глумились и изощрялись всей конюшней. Я назову его Август, и буду звать «ваша светлость» и «августейшая особа». И Гагу. Потому что он очень быстро понял, что когда тихонечко бубучешь, тебе сразу несут вкусняшку. Кроме того, Гагу – это домашнее имя Гарпуна, коня Нины Меньковой, великой спортсменки – об этом было приятно размышлять

Август очень непосредственный парень. Настоящий ребенок. Довольно сильно кусается и может отбить по человеку, ломится по кустам и искренно не понимает, почему ему нельзя познакомиться воооон с той симпатичной кобылкой-рысачкой. Он валяется в траве, когда его пасешь, и потом долго лежит и греется на солнышке, лениво общипывая траву вокруг себя.

Я его заезжаю. За счет того, что до заездки Гагу долго ходил просто седлом и с развязками он довольно сносно переносит эту процедуру. Есть только одна проблема – у него нет педали тормоза. Он ооочень таскает. В основном потому, что энергия бьет ключом. И это довольно страшно, потому что не всегда понятно, впишемся мы в очередной вираж или нет. Однажды по дороге с плаца под ноги ему вылетает сеттер с рысачей конюшни и начинает его кусать за ляжки, Гагу растаскивает, и в повороте мы с ним вместе бухаемся на асфальт. Отделываемся испугом и парой царапин, но впредь обходим собак стороной.
Я решила не ездить на нем по дорожкам ипподрома, стала водить его в руках до плаца, но через несколько дней он опять-таки от собаки подрывает, лечу за ним несколько метров по асфальту на корде и все равно выпускаю. Отлавливаю коня под водилкой неподалеку и грустно веду на плац, бриджи на коленке порваны, на локте огромная ссадина, думаю, что романтический момент упущен и мой «предмет» воздыхания ни за что больше на меня не позарится. Про «предмет» надо бы написать особо, потому что именно время моего общения с Гагусиком совпало с периодом моей страстной и не очень разделенной любви к одному спортсмену и вообще со многими сердечными драмами… Но из вредности ничего больше об этом не скажу.

Август быстро учится. В основном тому, как избавиться от всадника. В манеже на трибунах, когда мы ездим, девчонки делают ставки - через сколько я упаду. А я цепляюсь из последних сил до боли в ногах в эту гнедую какашку и верещу: «Ты упертый, но и я упрямая, ты кабардос, а я твоя мать!»
Приводя его в манеж, сняв попону, я, как правило, громким поставленным голосом предупреждаю: «Уважаемые конники! У меня молодая лошадь, которой я не управляю – он бьет задом и кидается на лошадей. Спасибо за внимание, всем удачной тренировки». И сажусь. В общем, склонность к эпатажу мне чужда…

Гагу располагает к себе людей. Мгновенно. Он почти год живет на конюшне в Домодедово, и девочка, которая на нем ездит в буквальном смысле не может на него надышаться. Мы приезжали к нему в гости с Санькой и еще одной Иркиной помощницей Леной. Приехали «зайцами» и пришлось просить денег на обратную дорогу.
А когда к нам приехали мужики из завода, где он родился, они очень ему радовались и сюсюкали (удивительно смотреть как кавказкого вида взрослые дядьки попискивая и перебивая друг друга говорят о том как вырос и окреп их конек). На мой вопрос: «А кто его мама?», он отвечают: «Ксюша вроде бы».


С Августом связан и мой единственный идеальный прыжок на лошади. Мы тренировались в центре круга. Прыгали. Слегка веселый тренер уже выходил из себя из-за моей тупости и тут у нас получилось. Плавный подход, отталкивание, и ты летишь вместе с лошадью, вы одно целое, ты чувствуешь каждое его движение. И это длится почти вечность. И это здОрово, потому что легко и весело. Больше никогда у меня не получилось настолько слиться с лошадью на прыжках.


А дальше…. Ну в общем все как обычно…. Его сдают в аренду девушке, она катает на нем прокат. От трех до четырех часов в день. С галопом и прыжками. На износ. Некогда живая и нагловатая лошадь, полная сил и здоровья, не убиваемая и неутомимая, грустнеет и вянет. Он уже не бубучет и даже не оборачивается ко мне, когда я вхожу в денник. Только смотрит в угол перед собой…
Девушка продаст его своей прокатчице и увезет на Планерную. Через полгода у него начнется астма. Вылезут броки на трех ногах. И нас будут обвинять в том, что мы подсунули им больную лошадь.
Я навещала его, пока работала в журнале. Закупала сахара с яблоками и заходила в гости. Последний раз, а это было пять лет назад, я его не нашла….

Много лет спустя Ира мне сказала: «Если бы я знала, что он тебе так дорог, я бы его не продала...». Если бы…