Ты с легкостью дирижера трогаешь как струны тонкие нити и она покорно поднимает опущенную голову, раскрывает ясные глаза, шевелит губами и тянется прекрасной ручкой к твоему лицу, лишь что бы прикоснуться. Ты играешь. Играешь увлеченно, упоенно, порой забывая о том, что можешь причинить боль своей кукле. Ты забываешь о том, что в ней живет частичка твоей души, которую ты вложил в ее пустое сердечко в те долгие дни и ночи когда создавал ее. Медленно собирал по крупицам, омывал ее крошечные части тела утренней росой, купал в дожде и пеленал туманом. Ее кукольная боль не проходит со временем, она лишь накапливается, где-то там, в глубине ее пустого тельца. У нее искусственная жизнь, искусственные глаза и губы, руки, все искусственное и лишь душа у нее твоя. Ты хозяин, повелитель жизни, ее жизни. Играешь, словно одержимый, проводишь с ней часы. Она оживает под твоей рукой, волнуется, злится, иногда даже беснуется, радуется и смотрит в твои глаза. Ты не знаешь что она живая, ты не хочешь этого знать. Наигравшись ты кладешь ее назад в коробку, иногда правда сажаешь ее в угол, и она ждет… ждет долго, ждет тебя. Ждет, когда вернешься снова, когда вспомнишь, что она, ждет тебя. Порой ее тонкое платье покрывается пылью, просто ты долго не возвращаешься, не смотришь на нее, не оживляешь ее. Ее искусственное сердце полно слез и отчаяния в дни, когда ты где-то далеко и рядом одновременно. Она видит как ты ходишь из угла в угол, нервно куришь сигареты, пьешь вино бокал за бокалом, вдруг резко садишься, обхватывая голову руками судорожно запуская в волосы пальцы. Она не знает, что ты болен, смертельно болен. Ей не понять этого, она просто ждет тебя.
Однажды он не встанет с постели… А ее возьмут чьи-то дрожащие руки, отряхнут запылившиеся платьице и положат в ворох оборок, рядом с ним. Рядом с его холодным телом в накрахмаленном костюме. Теперь он такой же, как и она, теперь и он искусственный и лишь в кукле останется жить частичка его странной души…
16.08.08