А воз и ныне там…

4 августа 2020

Год назад конная общественность была взбудоражена внесенным в Госдуму (а впоследствии успешно прошедшим три чтения и подписанным Президентом) Федеральным законом о племенном животноводстве. Дискуссии показали, что тема государственного управления племенным животноводством не оставляет никого равнодушным. И у каждого направления животноводства – свой круг забот. Однако есть несколько точек пересечения интересов.

Автор: М.А.Политова,к.с.-х.н.,шеф-ред-р жур-ла «Новое сельское хозяйство»,председ.Ганновер. Клуба России

Во-первых, заводчиков беспокоит ограничение получателей племенного статуса (а с ним и возможности государственной поддержки по племенной линии) юридическими лицами.

К сожалению или к счастью, в коневодстве паспорта племенных лошадей выдаются безотносительно статуса хозяйства – одинаковые документы получают и частные заводчики, и внесенные в государственный племенной регистр предприятия (племзаводы и племрепродукторы).

 У хозяйств, выполняющих все требования регулирующих органов, это вызывает недоумение: они вынуждены заполнять множество форм отчетности, нередко выплата средств господдержки сопряжена с выполнением установленных нормативных показателей.

Деление на касты вызывает вопросы и у «частников», обладающих ценным племенным поголовьем. По словам начальника отдела племенных ресурсов МСХ РФ В.В. Чернова, в 2019 году на хозяйства с племстатусом получили в среднем 33 тыс. руб. на кобылу (от 3 до 137 тыс. – в зависимости от региона), а это не для каждого сумма, которой можно пренебречь.

Другой камень преткновения состоит в том, что в скотоводстве дотации на приобретение племенного скота никак не связаны с качеством животного: племенные свидетельства выдаются всем животным из хозяйств с племенным статусом. Стоит добавить, что выдача племенных свидетельств является госуслугой и бесплатна. Наличие племенного статуса у хозяйства, становится бизнес-фактором, поэтому отраслевые объединения последовательно выступают за пересмотр нормативно-правовой базы в направлении перехода от статуса племенного хозяйства к статусу племенного животного (по результатам бонитировки, вне зависимости от собственности).

Дополнительный повод обсудить роль государства дал очередной пересмотр принятого в 2019-м году закона, предусматривающий передачу ведения племенных книг селекционным центрам (ассоциациям) по породе. Ассоциации в свою очередь должны пройти процедуру «оплеменения» (присвоения статуса племенного предприятия) – в соответствии с приказом МСХ № 431 «Об определении видов…» Пересмотр законодательства уже сейчас ведется с учетом мнения тех, кто активно участвует в разработке новых проектов документов, и здесь коневодство может стать заложником других «водств».

Проблема обновления нормативной базы в российском коневодстве стоит очень остро: с изменением структуры рынка меняются селекционные требования, а скорректировать инструкции по бонитировке на практике невозможно  - согласование с государством в лице МСХ требует времени и усилий, да и профильного специалиста даже в федеральном ведомстве нет. И если в Германии за последние десять лет правила испытаний жеребцов менялись уже даже не дважды, в России согласование новых регламентов занимает несколько лет.

В странах с развитым племенным животноводством право определять направление племенной работы и правила ее ведения передано общественным организациям заводчиков, которые представляют интересы тех, кто вкладывает в племенную работу деньги, знает требования рынка, стремясь обеспечить равные возможности всем своим членам. Роль государства сохраняется в первую очередь в установлении требований к благополучию животных, поддержании генофонда малочисленных пород, обеспечению безопасности продуктов питания и предупреждения эпизоотий.
Проект изменений ФЗ о ПЖ предполагал поворот в сторону отраслевых объединений и в России, однако применяемая терминология ведет к путанице. По словам замдиректора департамента племенного животноводства МСХ РФ Г. Сафиной, в ЕГРЮЛ [на октябрь 2019 года] внесено 26 ассоциаций по коне­вод­ству, 10 по овце­вод­ству и козо­вод­ству, 3 по мяс­но­му ско­то­вод­ству, 2 по молоч­но­му и т. д. Это организации, имеющие статус объ­еди­не­ний граждан. Единственной ассоциацией, которая одновременно является общественной и закрепила «племенной статус» в Минсельхозе, является Ассоциация заводчиков голштинской породы КРС.

Вот в спортивном коневодстве, которое меня интересует в первую очередь, только ассоциация заводчиков имеет право вступить во Всемирную федерацию спортивного коннозаводства WBFSH и заявлять участников на чемпионаты мира для молодых лошадей. Сам факт отсутствия в WBFSH российских объединений заводчиков ограничивает возможности российских всадников выступать на этих турнирах – мы можем заявить не больше одного (даже на иностранной лошади). Но государство такие объединения граждан  субъектами племенной деятельности не признает.

По большинству пород селекционно-генетические центры (ассоциации) – СЦ(А) - зарегистрированы при ВНИИ коневодства, то есть формально и новая версия ФЗ может не изменить существующей структуры: институт будет вести племенные книги (правда, уже не без определения «государственных»).

В то же время, согласно букве закона, в племенные книги должны попадать только лучшие животные из племенного регистра. Ведение регистра закреплено за региональными органами, и как будет решаться вопрос с занесением лошадей в этот регистр пока неясно. Можно предположить, что его создание возможно на основе существующей базы данных института коневодства.

Коневодам даже на руку, что в отрасли до сих пор нет утвержденной формы племенного свидетельства: ассоциации довольно свободны в выборе формы документа, и здесь, надеюсь, сдвиг пойдет в направлении мирового образца, как это сделано в Ахалтекинской ассоциации.

По инициативе отраслевых объединений молочных и мясных скотоводов в конце 2019 года был организован онлайн-опрос, касающийся роли государства в племенном животноводстве.

На момент написания этой заметки в нем приняло участие 120 человек. За государственное (читай – минсельхозовское) управление племенной работой (разработку нормативных правил, контроль их выполнения, распределение господдержки и т.п.) выступили 45% респондентов, столько же считают необходимым устранение государства из управления племенной работой, 10% считают необходимым изменение формы взаимодействия между субъектами племенной работы и государственными органами. За сохранение поддержки племенного животноводства выступает 64% респондентов, 19% считает это необходимым только для генофондных хозяйств.

Наиболее близко к единодушию мнение относительно племенного статуса: лишь 15% считают допустимым сохранение нынешней ситуации «оплеменения» хозяйств, остальные выступают за то, чтобы племенным по итогам комплексной оценки считалось конкретное животное.

В комментариях респонденты приводят свои мнения: в частности, о необходимости ужесточения требований к импортируемым животным; о повышении субсидий отечественным и генофондным породам; о более высоких требованиях к продуктивности в племенных стадах; о необходимости сочетать управление племенной работой с общественными ассоциациями, разделив зоны ответственности; о возможности дотирования участия животных в выставках-выводках, испытаниях, о повышении требовании к животным, на которых выплачиваются дотации.

Республика Казахстан первой в ЕАЭС перешла на «оплеменение» животных, а не хозяйств, отказалась от регламентирующей роли государства (министерства), но сохранила господдержку на приобретение и замену качественного поголовья.

Чтобы не было путаницы в терминологии, СЦ(А) по породе они назвали «палатами». По сути, государство перестало занимать чиновников решением вопроса, что будет написано в положении о племенной книге, по каким параметрам будут бонитировать животное и т.п.

Результаты оказались впечатляющими: возросло количество хозяйств и племенных животных, появилась реальная ценовая дифференциация племенных и товарных животных.

В этом контексте стоит упомянуть и заявления наших чиновников о том, что вся нормативная база по племенному животноводству должна будет согласована и с другими участниками ЕАЭС, и есть немалая вероятность, что победит «казахский» подход.

Отдельно упомяну менее очевидное направление господдержки – налоговые льготы на ввоз племенных животных: им пользуются даже те, кто покупает пользовательных (спортивных, скаковых) лошадей пород, внесенных в реестр селекционных достижений. Зарубежный паспорт, являясь документом о регистрации при рождении в племсоюзе, де факто приравнивается к племенному документу, даже если в нем нет отметки о допуске кобылы или жеребца в разведение.

Считаю целесообразным признание племенного статуса за отдельным животным с проставлением соответствующей отметки в паспорте: это позволит покупателю иметь более точное представление о генетическом потенциале лошади.

Что касается государственной поддержки племенного животноводства, опираясь на опыт других направлений, действенным инструментом может стать поддержка племенных продаж – дотации на приобретение для разведения высоко оцененных животных. Это, с одной стороны, стимулирует хозяйства повышать качество разводимых лошадей и способствует реальной конкуренции, с другой, позволяет избежать ситуации, когда наиболее ценные лошади выводятся из разведения: благодаря господдержке их смогут купить хозяйства, реально занимающиеся племенной работой.

Кроме того, хорошей поддержкой заводчиков являются премирование за высококлассных животных (выдающихся жеребцов-производителей и маток, победителей традиционных призов, призеров крупных соревнований и выставок). Безусловно, существуют и другие формы стимулирования заводчиков, но все они должны вырабатываться при участии отраслевого сообщества.

Очевидно, что хотя коневоды и не участвуют в обсуждении нормативной базы, движение в сторону усиления роли общественных объединений заводчиков неизбежно. И сейчас перед зарегистрированными селекционными центрами (ассоциациями) по породам и  сообществом заводчиков стоит непростая задача совместно разработать работающую модель, которая бы была открыта новым тенденциям, но при этом сохраняла лучшее, что накоплено в отрасли. И, наверное, еще важнее занять более активную позицию в разработке общеотраслевой нормативной документации до того, как она окажется в Госдуме. В противном случае стресс прошлого года может повториться.