Граф Алексей Григорьевич Орлов

16 мая 2000

Государственный деятель, флотоводец и коннозаводчик

Автор: Адольф Манжола
Кони Петербурга, N6, 2000 г.

У подножья бронзового памятника Екатерине II, установленного в садике близ Пушкинского (Александринского) театра в Санкт-Петербурге, среди многих деятелей, прославивших Россию, изображен граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский. +Графу Орлову одолжена я частью блеска моего царствования=, ~= писала Екатерина. Наряду с заслугами на государственном поприще, имя героя Чесмы навсегда связано и с названием двух пород лошадей ~= орловской верховой и орловской рысистой.

Орловы принадлежали к старинному дворянскому роду. Их родословная уходит корнями в XIV век, во времена великого князя Василия Дмитриевича, сына Дмитрия Донского. Из пяти братьев Орловых Алексей выделялся богатырским сложением и силой. По свидетельству Державина, одной рукой он останавливал шестерку лошадей, а однажды, когда Екатерина каталась с деревянных гор, и кресло выскочило из колеи, Орлов ухватился одной рукой за перила и остановил кресло, готовое уже сорваться вниз и +тем Минерву удержал в падении=.

Иностранные дипломаты признавали в нем качества государственного деятеля: спокойствие в обсуждении дела, ясность взгляда и осторожность, упорство в достижении цели.

По словам современника Орлов был душой +общенародных веселостей, нравов и обычаев, надеждою несчастного, кошельком бедного, посохом хромого, глазом ослепшего, покоищем израненного воина и врачом больного гражданина=.

В 14 лет Алексей поступил солдатом в лейб-гвардии Преображенский полк. Имя его стало широко известно после дворцового переворота 28 июня 1762 г., в котором он принимал деятельное участие. В ночь на 28-е Орлов приехал в Петергоф с каретой, чтобы вести Екатерину в Петербург, сел на козлы рядом с кучером и погнал лошадей. Когда одна из них по дороге пала, он отобрал лошадь у встречного крестьянина. Во время похода войск на Петергоф, где находился Петр III, Орлов командовал авангардом преданных Екатерине войск.

В день коронации царицы вместе с братьями Алексей был возведен в графское достоинство. В апреле 1770 г. во время русско-турецкой войны по указу императрицы граф А. Орлов прибывает на Средиземное море для командования русской эскадрой и преследует турецкий флот, несмотря на его численное превосходство. Сражение между русской и турецкой эскадрами в Чесменской бухте закончилось полным разгромом вражеского флота. Орлов писал вице-канцлеру Голицыну: +Победа совершеннее быть не может= Граф был награжден орденом Святого Георгия I степени и перстнем с портретом императрицы, а позднее ~= титулом Чесменского, шпагой, украшенной бриллиантами, серебряным сервизом и 60 тысячами рублей на поправку домашних дел.

В феврале 1774 г. Орлов снова призывается императрицей и отправляется, правда, как писал современник, против своего желания, в Италию, где +ознаменовал себя подвигом, никак не соответствующим приобретенной им славе= (историк Бантыш-Каменский). Этот эпизод замечательно описан в романе Г.П. Данилевского +Княжна Тараканова=, а также в художественном фильме +Царская охота=.

К концу 1775 года Орлов возвращается в Россию. В это время при дворе в полной силе могущественный фаворит Екатерины Потемкин, сменивший на этом посту Григория Орлова. Учитывая огромное честолюбие светлейшего князя Потемкина и графа А. Орлова, им трудно было разойтись при дворе, и в ноябре этого года Алексей Орлов подает прошение об отставке по болезни. В декабре указом военной коллегии он увольняется со службы, а в марте следующего года Екатерина указом определяет ему пенсию в 25 тысяч рублей в год и генерал-аншефское жалование свыше 4 тысяч рублей.

Всю оставшуюся жизнь А.Г. Орлов прожил в Москве. Современник графа С.П. Жихарев писал: +Герой Чесменский доживал свой громкий славой век в древней столице. Какое-то очарование окружало богатыря Великой Екатерины, отдыхавшего на лаврах в простоте частной жизни, и привлекало к нему любовь народную. Неограниченно было уважение к нему всех сословий Москвы, и это общее уважение было данью не сану богатого вельможи, но личным его качествам. Граф А.Г. Орлов был типом русского человека: могучий крепостью тела, силой духа и воли, он с тем вместе был доступен, радушен, доброжелателен, справедлив; вел образ жизни на русский лад и вкус имел народный. Эти пленительные свойства графа Орлова необходимо должны были покорить ему сердца всех его окружавших, а окружавшими его были все московские граждане... Со времени удаления графа от дел государственных любимым его занятием стала конская охота, вот и все московские обыватели сделались конскими охотниками=.

Народ стекался к +Нескучному= саду посмотреть на лошадей графа Орлова, скачки, бега, петушиные и кулачные бои. Сам граф не пропускал ни одного народного гуляния. Пышные его выезды украшали любой праздник. Жихарев пишет: +Вдруг толпа зашевелилась, пронесся радостный крик: +Едет, едет!= Впереди на статном фаворитном коне своем Свирепом ехал граф Орлов в парадном мундире, обвешанном орденами. Азиатская сбруя, седло, мундштук и чепрак были буквально залиты золотом и украшены драгоценными камнями. Немного поодаль на прекраснейших серых лошадях ехали дочь и несколько дам, которых сопровождали А.А. Чесменский и множество других особ=.

+... Перед домом своим каждый год учреждал он лошадиный бег, который еженедельно по воскресеньям занимал не только жителей города Москвы, но и со всей России съехавшихся дворян. В летнее время Москва обязана ему была учрежденною перед домом его скачкою на лошадях и всегдашнею прогулкой в наипрелестнейшем Английском саду=.

Коннозаводческая деятельность Орлова началась в 60-е годы XVIII столетия, когда в имении Остров под Москвой был организован конный завод, в состав которого вошли лучшие жеребцы и кобылы, взятые из дворцовых заводов по личному распоряжению Екатерины. Поступили в завод и присланные в подарок императрице персидским шахом жеребцы Дракон и Шах. В 1774-75 гг Алексей Григорьевич приобрел 30 арабских жеребцов, 18 из которых поступили в казенные заводы, а 12 и еще 9 кобыл были отосланы в собственный его завод в село Остров, где находился английский жеребец Балабан и несколько английских маток.

К концу 70-х гг Островский завод стал самым крупным и лучшим в России. Он производил неизгладимое впечатление на иностранцев составом лошадей, роскошными пастбищами и красивым местоположением.

Позднее на пожалованных ему землях в Воронежской губернии А.Г. Орлов основал Хреновской завод со свойственными ему энергией и размахом. Годом основания этого завода считается 1778-й, когда в него начали переводить лошадей из Островского. Под завод были отведены имения Хреновое, Чесменка и Пады. К заводу были приписаны 4 тысячи крестьянских дворов. Общая площадь заводских земель составляла 100 тысяч гектаров, из которых распахивались только 3 тысячи, остальное шло под выпасы и покосы. Все ведение хозяйства было подчинено интересам коннозаводства.

Маточное поголовье при жизни Орлова составляло 500 голов, а общее количество лошадей с приплодом доходило до 3 тысяч.

Вслед за верховым отделением открывается рысистое и чистокровное. В начале 80-х гг в завод поступают упряжные лошади из Германии и Голландии. Позднее конюшни пополнились классными чистокровными лошадьми. Надо сказать, что чистокровное отделение завода занимало первое место в Европе.

Завод Орлова был крупнейшим в России. Количество лошадей в нем могло сравниться с поголовьем нескольких вместе взятых конных заводов. Ему требовались огромные конюшни. Учитывая возможность пожара, Орлов приказал строить +на века=. Конюшни, спроектированные архитектором Д.И. Жилярди, стоят и поныне уже свыше двух веков. Постройки Хреновского завода представляют собой сложное сооружение из конюшен, манежей, залов и прочих построек, занимавших 100 тыс. кв. м. Фасад главного здания был богато украшен скульптурными группами +Укротителей коней=.

Создавая громадный завод, Орлов воспитал и отличные кадры. Среди них талантливый управляющий В.И. Шишкин, ветврач И.П. Корчагин, ученик известного Л.М. Эвеста, смотритель верхового отделения Кунаков, лучший жокей завода Степан Сорока, наездники рысистого отделения В. Кузьмин, Семен Белый (Битюцкий), Семен Черный, Семен Мочалкин (Дрезденский), штат берейторов.

Алексей Григорьевич руководил громадным предприятием, вникая во все мелочи. Известный коннозаводчик прошлого века В.И. Коптев писал, что Орлов, живя в Москве за 700 верст от Хренового, знал, +какая именно лошадь из 200 голов стоит в каком отделе и сколько получает гарнцев овса=. Отношения его с конюшенными людьми были отношениями не господина и холопа, а людей, увлеченных общим делом.

С 1801 г. граф безвыездно жил в Москве и ежегодно все лошади, намеченные в племенной отбор или на продажу, приводились в Москву. Здесь под наблюдением хозяина происходили осмотр, испытания и отбор, после чего представлявшие племенную ценность шли обратно в завод, а предназначенные для продажи оставались в Москве.

Большое внимание уделялось выращиванию и тренингу молодняка. В систему тренинга обязательно входили прогулки на свежем воздухе. Зимой отъемышей уже с утра выпускали во двор, и они проводили целый день в движении под открытым небом. В систему подготовки входили и проводки, приучавшие лошадь к человеку. Орлов считал, что верховая лошадь только тогда сможет выполнить свое назначение, +если будет знать человека, а не дичиться его=. Это тоже было прогрессивным явлением, т.к. существующая практика того времени предусматривала, в основном, укрощение и дрессировку молодой лошади.

Этот взгляд разделяли и передовые русские коневоды. Федот Удалов советовал: +Ко всем ездам, к верховой, санной и колясочной (лошадь) приучать надлежит весьма ласково, без побоев и без принуждения=.

Чистокровные лошади по приводе их в Москву испытывались на скаковом ипподроме, построенном вблизи дома Орлова на Донском поле. Верховой молодняк проходил манежную выездку и оценку получал по ее результатам.

Завод оставлял себе из каждой ставки только отборнейших жеребцов и самых лучших молодых кобыл. Всех других лошадей продавали с аукциона в Москве. Вместе с ними продавали старых кобыл, а также лошадей, не оправдавших ожидания. В течение десятилетий отсортировывали и продавали сотни лошадей, оставляя в заводе единицы жеребцов и десятки кобыл из нескольких сотен голов.

Согласно воле Орлова, жеребцы из завода не продавались и их содержали в заводе до самой смерти. Лучших из них хоронили с почетом, стоя, в парадном уборе с уздечкой, а верховых ~= с седлом.

В Хреновом не только выращивались первоклассные лошади, но и закладывались коннозаводческие традиции, утраченные в предыдущее время.

Орлов скончался 24 декабря 1807 года на 73-м году жизни. Народ толпами приходил проститься с ним. По рассказу очевидца П.И. Страхова при выносе гроба +сотни тысяч людей с открытыми головами со слезами на глазах смиренно творили молитву о вечном покое доброму человеку; крепостные же его люди плакали навзрыд. Так-то покойный был ото все почитаем, уважаем и любим за его добродетели и ласковость во всем=.